Неточные совпадения
(Почерк Лельки.) — Сейчас не хочется. А все-таки
дело не в товарищеских отношениях.
Дело в другом, — я тебе об этом
скажу на ушко.
Дело в том, что мы с тобою — красивые и, кажется, талантливые девчонки с такими толстыми косами, что их жалко обрезать, поэтому к нам льнут парни и ответственные работники.
1 марта. — Вчера вызывали Шерстобитова на бюро, он все отрицал, но Темка и другие ребята на мои ловкие вопросы понемногу рассказали все его художества. На следующий
день, то есть сегодня, хотели вызвать жену Шерстобитова и
сказали ему это. Он вылетел бомбой из бюро, побежал домой, повесил петлю на гвоздь и хотел вешаться; так застала его жена, войдя из кухни. Тогда он с кухонным ножом выскочил на двор, но поцарапал слегка руку и бросил нож.
— Обвинение мы тебе прочли, а ты выкручивайся. Только говори всю правду, потому что ты не должен терять своего авторитета перед публикой… Так вот и расскажи нам, красота моя, как это случилось, что ты товарища своего избил, — за какие
дела, за какую обиду?.. Только одну еще минуту подожди. Вот что
скажи мне: раньше судился когда?
Должен я вам
сказать вот какую истину: плохо у нас в комсомольской ячейке обстоит
дело с воспитанием товарищей.
— Продолжать нечего, я все
сказал. Только повторю то, что сейчас говорила Лелька Ратникова. Ты, Юрка, как видно, хороший парень, а хороших
дел стыдишься, не понимаешь до сих пор той истины, что прогульщик, все равно что и рвач, — не товарищ нам, а классовый враг, и с ним нужна — беспощадность!
— Товарищи! Этот вопрос очень важный, надобно заострить его по всей норме. Но только сейчас мы больно далеко заедем с этим в сторону. Давайте поворотимся к
делу… Никто больше не может
сказать о
деле?
— Вот я тебе
скажу такую истину: много народу ты сейчас на этом
деле не собьешь, — слишком новое
дело. И притом — утопизм, неправильная постановка: обобществлять зарплату, не считаться ни с квалификацией, ни с производительностью труда, — эти уравнительные тенденции надо оставить. Не все такие хорошие, как мы с тобою. Пойдут склоки, неудовольствия…
И все время говорил: «мы с вами». Даже так
сказал: «Мы с вами за этот квартал прогуляли больше тысячи рабочих
дней».
— Я красноречия так много не знаю, как другие здесь развивают. Но все-таки хочу
сказать категорически. Этого вот инженера, который тут выступал с докладом, я его давно заприметил. И замечаю по глазам, что он не любит нас, рабочий класс. Ему нет
дела до грандиозного плана строительства, он сам не хочет выполнять задания и нам говорит, чтоб не выполняли. Должно быть, ему важно только жалованье спецовское получать, а на нас, рабочий класс, он плюет. Этого дозволять ему нельзя.
— Весною вы разыгрались, весело было на вас глядеть, да только недолго получал я это веселье. Сейчас же вы и скисли. А когда теперь гляжу, как вы работаете, то откровенно
скажу: не чувствую я, что вы ударницы. Вот когда талоны на материю получать, тогда — да! Тогда сразу я чувствую, что в этом
деле вы ударницы. Вопрос теперь становится перед вами всерьез. Весною мы больше резвились, спички жгли для забавы, а теперь нам нужно зачинать большой пожар на весь завод. Вот вам истина, от которой не уйдете.
— Да. А по правде ежели
сказать, трудно будет, понимашь, широко развернуть у нас ударное
дело. Лелька изумилась.
Самгин вспомнил отзыв Суслова о его марксизме и подумал, что этот человек, снедаемый различными болезнями, сам похож на болезнь, которая усиливается, он помолодел, окреп, в его учительском голосе все громче слышны командующие ноты. Вероятно, с его слов Любаша на
днях сказала:
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо
скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Но
скажите, пожалуйста, Антон Антонович, каким образом все это началось, постепенный ход всего, то есть,
дела.
Хлестаков. Вот вздор какой! я этого не принимаю. Ты
скажи ему: что это, в самом
деле, такое!.. Этого мало.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела
сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
«Не надо бы и крылышек, // Кабы нам только хлебушка // По полупуду в
день, — // И так бы мы Русь-матушку // Ногами перемеряли!» — //
Сказал угрюмый Пров.