Неточные совпадения
Наутро мне пришлось быть в воинском присутствии, — нужно было дать свой деревенский адрес на случай призыва меня из запаса. На большом дворе присутствия, у заборов, стояли телеги с лошадьми, на телегах и на земле сидели бабы, ребята, старики. Вокруг крыльца присутствия теснилась большая толпа мужиков.
Солдат стоял перед дверью крыльца и гнал мужиков прочь. Он сердито
кричал...
Вагоны двигались все скорее, пьяные
солдаты и публика
кричали «ура!». Безобразная жена унтер-офицера покачнулась и, роняя ребенка, без чувств повалилась наземь. Соседка подхватила ребенка.
— Ур-ра-а!!! — гремело в воздухе под учащавшийся грохот колес. В переднем вагоне хор
солдат нестройно запел «Отче наш». Вдоль пути, отставая от поезда, быстро шел широкобородый мужик с блаженным красным лицом; он размахивал руками и, широко открывая темный рот,
кричал «ура».
Поезд грохотал и мчался вдаль. Пьяный
солдат, высунувшись по пояс из высоко поставленного, маленького оконца товарного вагона, непрерывно все
кричал «ура», его профиль с раскрытым ртом темнел на фоне синего неба. Люди и здания остались назади, он махал фуражкою телеграфным столбам и продолжал
кричать «ура».
В солдатских вагонах шло непрерывное пьянство. Где, как доставали
солдаты водку, никто не знал, но водки у них было сколько угодно. Днем и ночью из вагонов неслись песни, пьяный говор, смех. При отходе поезда от станции
солдаты нестройно и пьяно, с вялым надсадом,
кричали «ура», а привыкшая к проходящим эшелонам публика молча и равнодушно смотрела на них.
Солдаты подхватили Сучкова и потащили прочь. Сучков ругался,
кричал и упирался. Корпусный и начальник штаба молча смотрели со стороны.
В узком входе на палубу
солдаты сбивались в кучу и останавливались. Сбоку на возвышении стоял какой-то инженер и, выходя из себя,
кричал...
Конюхи сводили по сходням фыркающих лошадей, внизу подходили паровозы и брали с нижней палубы вагоны. Двинулись команды. Опять, выходя из себя, свирепо
кричали на
солдат помощник коменданта и любезный, милый поручик с белым околышем. Опять
солдаты толклись угрюмо и сосредоточенно, держа прикладами к земле винтовки с привинченными острием вниз штыками.
Явился начальник эшелона, комендант. Сначала они стали
кричать, потом начали расспрашивать, в чем дело, почему
солдаты не хотят ехать.
Солдаты никаких претензий не предъявили, а твердили одно...
На одной станции я был свидетелем короткой, но очень изящной сцены. К вагону с строевыми
солдатами ленивою походкою подошел офицер и
крикнул...
Я стал громко
кричать солдату на ухо свои вопросы. Он как будто очнется от глубокой задумчивости, повторит вопрос и ответит.
Тот не двигался. Главный врач
крикнул громче, —
солдат заторопился и надел халат.
Куропаткин вызвал
солдата, стал на него
кричать и топать ногами, а
солдат говорит: «Ваше высокопревосходительство!
— Это что такое?! — грозно
крикнул он на своих
солдат.
— Эй, придержи лошадей! — грозно-начальническим голосом
крикнул наш смотритель обозному
солдату.
— Ваше благородие! Господин доктор! —
кричал с той стороны дороги
солдат, различивший сквозь пыль мою белую перевязь с красным крестом. Он махал мне рукою и подзывал к себе.
— Земляки, потише! Задавите! —
крикнул обозный
солдат.
— А я тебя штыком! —
кричал в ответ
солдат. — Храбер ныне стал! А где в бою был?.. За могилками лежали, а нас вперед посылали?..
Рассказывались страшные вещи про расправы
солдат с офицерами. Рассказывали про какого-то полковника: вдали показались казаки-забайкальцы; по желтым околышам и лампасам их приняли за японцев; вспыхнула паника;
солдаты рубили постромки, бестолково стреляли в своих. Полковник бросился к ним, стал грозно
кричать, хотел припугнуть и два раза выстрелил на воздух из револьвера.
Солдаты сомкнулись вокруг него.
Здесь же были уже все три другие госпиталя нашего корпуса. Желтый и совершенно больной Султанов лежал в четырехконной повозке, предназначенной для сестер. Новицкая, с черными, запекшимися губами и пыльным лицом, сердито и звонко, как хозяйка-помещица,
кричала на
солдат. Прохожие
солдаты с изумлением смотрели на этого невиданного командира.
Солнце встало и светило сквозь мутную дымку. Было тепло. Обоз за обозом снимался с места и вливался на дорогу в общий поток обозов. Опять ехавшие по дороге не пускали новых, опять повсюду свистели кнуты и слышались ругательства. Офицеры
кричали на
солдат,
солдаты совсем так же
кричали на офицеров.
— Эй, ты, ваше благородие! Гляди! —
кричал мне пьяный
солдат, грозя бутылкою рома. — Попировал ваш брат, будет! Дай и нам!
С налившимся кровью лицом
солдат наступал на меня. Я поехал прочь. Он
кричал мне вслед ругательства.
Наш обоз медленно двигался по узким улицам Телина. Пьяные
солдаты грабили китайские, армянские и русские магазины, торговцы бегали,
кричали и суетились. С трудом останавливали грабеж в одном месте, он вспыхивал в другом…
В облегченном оживлении от отсутствия жданной опасности, казаки подскакали к
солдатам и стали их ругать. Возмущенный главный врач
кричал...
По дороге ехали в фурманке два солдата-артиллериста, высоко поднимали развевавшийся по ветру полулист «Вестника» и
кричали...
— До-орого! — вдогонку ему
кричал солдат. — Копейку не хочешь дать заработать
солдату! Мало деньжищ тут загреб!.. С-су-укин сын!..
Неточные совпадения
— Займитесь им! —
крикнул Яшвину полковой командир, указывая на Вронского, и сошел вниз к
солдатам.
— Семерка дана! —
закричал он, увидав его наконец в цепи застрельщиков, которые начинали вытеснять из лесу неприятеля, и, подойдя ближе, он вынул свой кошелек и бумажник и отдал их счастливцу, несмотря на возражения о неуместности платежа. Исполнив этот неприятный долг, он бросился вперед, увлек за собою
солдат и до самого конца дела прехладнокровно перестреливался с чеченцами.
Защитите! —
закричала она чиновнику, — чего этот
солдат ко мне лезет?
Люди, среди которых он стоял, отодвинули его на Невский, они тоже
кричали, ругались, грозили кулаками, хотя им уже не видно было
солдат.
— А некий студент Познер, Позерн, — инородец, как слышите, — из окна вагона
кричит простодушно: «Да здравствует революция!» Его — в
солдаты, а он вот извольте! Как же гениальная власть наша должна перевести возглас этот на язык, понятный ей? Идиотская власть я, — должна она сказать сама себе и…