Неточные совпадения
Длинные, низкие комнаты штаба были уставлены столами, везде сидели и
писали офицеры,
врачи, солдаты-писаря. Меня направили к помощнику дивизионного
врача.
Врачи были страшно возмущены, собирались
писать на главного
врача рапорт.
— Ну, ты не свою фамилию
напиши, а какую-нибудь другую, это все равно, — сказал главный
врач.
Наш главный
врач, смотритель со своим помощником и письмоводитель целыми днями сидели теперь в канцелярии. Считали деньги, щелкали на счетах,
писали и подписывали. В отчетности оказалось что-то неладное, концы с концами не сходились.
Воротился старший Брук, ездивший в командировку в Харбин. Главный
врач призвал его, рассказал о письме, которое
написал его брат, и сказал...
Командир корпуса
написал на донесении: «дурак!», а начальник дивизии сказал: «Следовало бы этого господина за распространение ложных слухов отдать под суд!» Рассказывал мне
врач, сам слышавший эти слова генерала.
Главный
врач уезжал в казначейство на станцию Куанчендзы и
написал письмо старшему в чине главному
врачу; в письме он просил потесниться и дать в деревне место нашему госпиталю, так как, на основании приказа начальника санитарной части третьей армии, мы тоже должны стоять в этой деревне. Шанцер и я поехали с письмом.
— Да ведь в ней для него вся душа госпиталя!
Врачи, аптека, палаты, — это только неважные придатки к канцелярии! Бедняга-письмоводитель работает у нас по двадцать часов в сутки, —
пишет,
пишет… Мы живем с главным
врачом в соседних фанзах, встречаемся десяток раз в день, а ежедневно получаем от него бумаги с «предписаниями»… Посмотрели бы вы его приказы по госпиталю, — это целые фолианты!
Неточные совпадения
— Видеться можно, — сказал он, — только, пожалуйста, насчет денег, как я просил вас… А что насчет перевода ее в больницу, как
писал его превосходительство, так это можно, и
врач согласен. Только она сама не хочет, говорит: «очень мне нужно за паршивцами горшки выносить…» Ведь это, князь, такой народ, — прибавил он.
На другой день после посещения Масленникова Нехлюдов получил от него на толстой глянцовитой с гербом и печатями бумаге письмо великолепным твердым почерком о том, что он
написал о переводе Масловой в больницу
врачу, и что, по всей вероятности, желание его будет исполнено. Было подписано: «любящий тебя старший товарищ», и под подписью «Масленников» был сделан удивительно искусный, большой и твердый росчерк.
Я не
пишу ни для исповедующего меня священника, ни для психоанализирующего меня
врача или
пишу для них, как для обыкновенных людей.
«Может быть, —
пишет врач Синцовский, — для ссыльнокаторжных такая стеснительная обстановка допускается как мера наказания, но караул солдат тут ни при чем, и за что он должен испытывать подобное наказание — неизвестно».
Они успели уже, впрочем, повидаться со всеми своими знакомыми, и, наконец, Мари
написала, между прочим, записку и к своему петербургскому
врачу, которою извещала его, что они приехали в Петербург и весьма желали бы, чтоб он как-нибудь повидался с ними.