Иногда к нам заходил из своего отдельного купе наш главный врач Давыдов. Он много и охотно рассказывал нам об условиях службы
военного врача, о царящих в военном ведомстве непорядках; рассказывал о своих столкновениях с начальством и о том, как благородно и независимо он держался в этих столкновениях. В рассказах его чувствовалась хвастливость и желание подладиться под наши взгляды. Интеллигентного в нем было мало, шутки его были циничны, мнения пошлы и банальны.
Неточные совпадения
В полках старшие
врачи,
военные, твердили младшим, призванным из запаса...
Вот они, лодыри! И освобождены они были только потому, что молодой
врач «не был знаком с условиями
военной службы».
Сообщил он своим
врачам, что на
военную службу поступил совсем недавно, по предложению нашего корпусного командира; служба была удобная; он числился младшим
врачом полка, — но то и дело получал продолжительные и очень выгодные командировки; исполнить поручение можно было в неделю, командировка же давалась на шесть недель; он получит прогоны, суточные, и живет себе на месте, не ходя на службу; а потом в неделю исполнит поручение.
Возле бараков уж расхаживали, в сопровождении главных
врачей, два генерала; один,
военный, был начальник санитарной части Ф. Ф. Трепов, другой генерал,
врач, — полевой военно-медицинский инспектор Горбацевич.
Вошел наш старший ординатор Гречихин с сестрою милосердия, которая несла перевязочные материалы. Он был невысокий и полный, с медленною, добродушною улыбкою, и
военная тужурка странно сидела на его сутулой фигуре земского
врача.
Главнокомандующий изволил заметить… Но как же этого не «изволило заметить» военно-медицинское начальство? Как этого не «изволили заметить» сами
врачи?
Военным генералам приходилось обучать
врачей внимательному отношению к больным!
После каждого посещения высшего начальства представитель
военного учреждения обязан извещать свое непосредственное начальство о состоявшемся посещении, с сообщением всех замечаний, одобрений и порицаний, высказанных осматривавшим начальством. Главный
врач телеграфировал корпусному
врачу, что был начальник санитарной части, осмотрел госпиталь и остался доволен порядком. На следующий день прискакал корпусный
врач и накинулся на главного
врача...
Везде сидели бездарные врачи-чиновники с бумажными душами, прошедшие путь
военной муштровки до полного обезличения.
Грубость и невоспитанность военно-медицинского начальства превосходила всякую меру. Печально, но это так:
военные генералы в обращении с своими подчиненными были по большей части грубы и некультурны; но по сравнению с генералами-врачами они могли служить образцами джентльменства. Я рассказывал, как в Мукдене окликал д-р Горбацевич
врачей: «Послушайте, вы!» На обходе нашего госпиталя, инспектор нашей армии спрашивает дежурного товарища...
В одном из наших полков появился сильный брюшной тиф. Околоток был битком набит тифозными. Младшие
врачи указали на это старшему полковому
врачу,
военному.
— Пермской? — значительно протянул главный
врач. — Ну, вот видите! Это важное подтверждение: по статистике, жители Пермской губернии стоят на первом месте по вызыванию ушных болезней для избавления от
военной службы.
— Нет, нет, нет! Симулянт несомненный! — решил главный
врач. — Вы, штатские
врачи, не знаете условий
военной службы, вы, естественно, привыкли верить каждому больному. А они этим пользуются. Тут гуманничанье не у места.
Другая «особенность военно-медицинской службы» заключалась в том, что между
врачом и больным существовали самые противоестественные отношения.
Врач являлся «начальством», был обязан говорить больному «ты», в ответ слышать нелепые «так точно», «никак нет», «рад стараться».
Врача окружала ненужная, бессмысленная атмосфера того почтительного, специфически
военного трепета, которая так портит офицеров и заставляет их смотреть на солдат, как на низшие существа.
Мы пили чай у младших
врачей его госпиталя. И у них было, как почти везде: младшие
врачи с гадливым отвращением говорили о своем главном
враче и держались с ним холодно-официально. Он был когда-то старшим
врачом полка, потом долго служил делопроизводителем при одном крупном
военном госпитале и оттуда попал на войну в главные
врачи. Медицину давно перезабыл и живет только бумагою.
Врачи расхохотались, когда узнали, что Шанцер нашел излишним отдельное большое помещение для канцелярии.
В двенадцатом часу дня подали поезд. Офицеры,
врачи,
военные чиновники высыпали на платформу. Каждый старался стать впереди другого, чтоб раньше попасть в вагон. Каждый враждебно и внимательно косился на своих соседей.
У военных команд свои лазареты и врачи, и случается нередко, что
военные врачи временно исправляют должность тюремных: так, при мне, за отсутствием заведующего медицинскою частью, уехавшего на тюремную выставку, и тюремного врача, подавшего в отставку, лазаретом в Александровске заведовал военный врач; также в Дуэ при мне во время экзекуции военный врач заменял тюремного.
Евдокия Антоновна. Да-с, полковник. Он, положим, только врач,
военный врач, и уже не служит, но по чину — он полковник. И главное, имей это, Олечка, в виду и держи себя прилично, этот человек очень серьезный, не развратник и имеет самые серьезные намерения. Как тебе это нравится — сто рублей в месяц и подарки?
Неточные совпадения
Но, как человек от природы умный и добрый, он очень скоро почувствовал невозможность такого примирения и, чтобы не видеть того внутреннего противоречия, в котором он постоянно находился, всё больше и больше отдавался столь распространенной среди
военных привычке пить много вина и так предался этой привычке, что после тридцатипятилетней
военной службы сделался тем, что
врачи называют алкоголиком.
Лопухов положительно знал, что будет ординатором (
врачом) в одном из петербургских
военных гошпиталей — это считается большим счастьем — и скоро получит кафедру в Академии.
Лучшие молодые люди в том возрасте, когда они еще не испорчены жизнью и избирают карьеру, предпочитают деятельность
врачей, технологов, учителей, художников, писателей, даже просто земледельцев, живущих своим трудом, положениям судейским, административным, духовным и
военным, оплачиваемым правительством, или положению людей, живущих своими доходами.
«Я требую, — писал в 1874 году известный немецкий хирург Лангенбек, — чтобы всякий
врач, призванный на поле сражения, обладал оперативною техникою настолько же в совершенстве, насколько боевые солдаты владеют
военным оружием…» Кому, действительно, может прийти в голову послать в битву солдат, которые никогда не держали в руках ружья, а только видели, как стреляют другие? А между тем
врачи повсюду идут не только на поле сражения, а и вообще в жизнь неловкими рекрутами, не знающими, как взяться за оружие.
Раньше он служил
врачом в
военном флоте и в торжественных случаях облекался в
военный флотский сюртук.