Неточные совпадения
Обыкновенно «
идея» романа, закрепленная этим эпиграфом, понимается так, как высказывает ее, например, биограф Толстого П. И. Бирюков: «Общая
идея романа выражает мысль о непреложности высшего
нравственного закона, преступление против которого неминуемо ведет к гибели, но судьей этого преступления и преступника не может быть человек».
Какая в этом случае может быть мораль, на что нужна
идея долга? Какое требуется обоснование
нравственных действий? Они — свободное и необходимое проявление самого существа человека.
— «Западный буржуа беднее русского интеллигента
нравственными идеями, но зато его идеи во многом превышают его эмоциональный строй, а главное — он живет сравнительно цельной духовной жизнью». Ну, это уже какая-то поповщинка! «Свойства русского национального духа указуют на то, что мы призваны творить в области религиозной философии». Вот те раз! Это уже — слепота. Должно быть, Бердяев придумал.
Мне неприятен весь нравственный склад германца, противен его формалистический пафос долга, его обоготворение государства, и я склонен думать, что славянская душа с трудом может переносить самые нравственные качества германцев, их
нравственную идею устроения жизни.
Неточные совпадения
По наблюдениям же его, болезнь пациента, кроме дурной материальной обстановки последних месяцев жизни, имеет еще некоторые
нравственные причины, «есть, так сказать, продукт многих сложных
нравственных и материальных влияний, тревог, опасений, забот, некоторых
идей… и прочего».
Скажут, глупо так жить: зачем не иметь отеля, открытого дома, не собирать общества, не иметь влияния, не жениться? Но чем же станет тогда Ротшильд? Он станет как все. Вся прелесть «
идеи» исчезнет, вся
нравственная сила ее. Я еще в детстве выучил наизусть монолог Скупого рыцаря у Пушкина; выше этого, по
идее, Пушкин ничего не производил! Тех же мыслей я и теперь.
При помощи условной фразеологии у нас легко превращают людей глубоко идейных, с
нравственным закалом характера чуть ли не в подлецов, а людей, лишенных всяких
идей и всякого
нравственного закала, высоко возносят.
Были у нас отдельные герои, способные к жертве, отдававшие свою жизнь за
идею, но в революционной массе не было
нравственного характера.
Идея святой Руси имела глубокие корни, но она заключала в себе и
нравственную опасность для русского человека, она нередко расслабляла его
нравственную энергию, парализовала его человеческую волю и мешала его восхождению.