Неточные совпадения
«
Боюсь смерти и
не люблю, когда говорят о ней», — сознается Свидригайлов.
Толстой с очевидною намеренностью совершенно изменяет смысл вопроса. Тургенев говорит: «кто
боится смерти, пусть поднимет руку!»
Смерти боится все падающее, больное, лишенное силы жизни. Толстой же отвечает: «да, и я
не хочу умирать». Умирать
не хочет все живое, здоровое и сильное.
Ничем
не может владеть человек, пока он
боится смерти.
Как мало «рока» в этом напряженно-грозном взоре! Ведь это же просто — добрый человек, ужасно добрый человек, с сердцем, «почти разрывающимся от сострадания». Вот почему он и делает такое свирепое лицо. Вот почему ему и нужен —
не Гарибальди, а непременно Цезарь Борджиа.
Бояться пролить кровь дикой козы, — о, на это очень способен и сам Ницше! А вот двинуть на
смерть тысячи людей, взяв на свою душу всю ответственность за это, а вот расстрелять человека…
Она оставляла жизнь без сожаления,
не боялась смерти и приняла ее как благо. Часто это говорят, но как редко действительно бывает! Наталья Савишна могла не бояться смерти, потому что она умирала с непоколебимою верою и исполнив закон Евангелия. Вся жизнь ее была чистая, бескорыстная любовь и самоотвержение.
Неточные совпадения
— Нет, нет, — заговорила она, — я
не боюсь его, я
боюсь смерти. Алексей, подойди сюда. Я тороплюсь оттого, что мне некогда, мне осталось жить немного, сейчас начнется жар, и я ничего уже
не пойму. Теперь я понимаю, и всё понимаю, я всё вижу.
Доказательство того, что они знали твердо, что такое была
смерть, состояло в том, что они, ни секунды
не сомневаясь, знали, как надо действовать с умирающими, и
не боялись их.
Когда прошло то размягченье, произведенное в ней близостью
смерти, Алексей Александрович стал замечать, что Анна
боялась его, тяготилась им и
не могла смотреть ему прямо в глаза. Она как будто что-то хотела и
не решалась сказать ему и, тоже как бы предчувствуя, что их отношения
не могут продолжаться, чего-то ожидала от него.
Левин же и другие, хотя и многое могли сказать о
смерти, очевидно,
не знали, потому что
боялись смерти и решительно
не знали, что надо делать, когда люди умирают.
— На том свете? Ох,
не люблю я тот свет!
Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей, хорошо бы было, а я
боюсь смерти, ужасно
боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или поедем куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и русские песни.