Неточные совпадения
Андрей Иванович вырвал у нее газету и стал читать. Через десять минут газета опустилась к нему
на грудь. Он задремал. Но кашель вскоре разбудил его. Андрей Иванович кашлял долго и никак не мог откашляться;
на лбу вздулись жилы, в комнате распространился противный кисловатый
запах, которым всегда несет от чахоточных.
Александра Михайловна стала раздеваться. Еще сильнее
пахло удушливою вонью, от нее мутилось в голове. Александра Михайловна отвернула одеяло, осторожно сдвинула к стене вытянувшуюся ногу папиросницы и легла. Она лежала и с тоскою чувствовала, что долго не заснет. От папиросницы
пахло селедкою и застарелым, грязным потом; по зудящему телу ползали клопы, и в смутной полудремоте Александре Михайловне казалось — кто-то тяжелый, липкий наваливается
на нее, и давит
грудь, и дышит в рот спертою вонью.
Макар замолчал и, спрятав в кисет трубку,
запахнул на груди чекмень. Накрапывал дождь, ветер стал сильнее, море рокотало глухо и сердито. Один за другим к угасающему костру подходили кони и, осмотрев нас большими умными глазами, неподвижно останавливались, окружая нас плотным кольцом.
Неточные совпадения
Как вам, а мне так кажутся похожи //
На этаких нередко Пауков // Те, кои без ума и даже без трудов, // Тащатся вверх, держась за хвост вельможи; // А надувают
грудь, // Как будто б силою их бог снабдил орлиной: // Хоть стоит ветру лишь
пахнуть, // Чтоб их унесть и с паутиной.
И,
запахнув капот
на груди, она громко сказала:
Запахивая капот
на груди, прислонясь спиною к косяку, она опускалась, как бы желая сесть
на пол, колени ее выгнулись.
Петух
на высокой готической колокольне блестел бледным золотом; таким же золотом переливались струйки по черному глянцу речки; тоненькие свечки (немец бережлив!) скромно теплились в узких окнах под грифельными кровлями; виноградные лозы таинственно высовывали свои завитые усики из-за каменных оград; что-то пробегало в тени около старинного колодца
на трехугольной площади, внезапно раздавался сонливый свисток ночного сторожа, добродушная собака ворчала вполголоса, а воздух так и ластился к лицу, и липы
пахли так сладко, что
грудь поневоле все глубже и глубже дышала, и слово:
Паша слушал все это с жадным вниманием. У Анны Гавриловны и
грудь и все мускулы
на лице шевелились, и когда Еспер Иваныч отдал ей назад письмо, она с каким-то благоговением понесла его и положила
на прежнее место.