Неточные совпадения
Карточки Машиной мне не пришлось получить. Но у меня были ее волосы: через Юлю мы обменялись с нею волосами. И до сих пор не могу определить, что в этой моей любви было начитанного и что
подлинного. Но знаю, когда я в честь Маши прыгал с беседки, в душе был сверкающий восторг, смеявшийся над опасностью; и когда я открывал аптечную коробочку с картинкой и смотрел на хранившуюся в ней прядь каштановых волос, —
мир становился для меня значительнее и поэтичнее.
Идеалом и носителем
подлинной народной правды признавался мужичок-солдат Платон Каратаев из „Войны и
мира“.
Христос учил искать Царства Божьего и не искать того, что в мире, но потому, что Царство Божие и есть
подлинный мир, полнота бытия, а то, что в мире, есть призрак и бедность.
Мне особенно близок дуализм Канта, кантовское различение царства свободы и царства природы, кантовское учение о свободе умопостигаемого характера и кантовские волюнтаризм, взгляд на мир явлений, как отличный от того
подлинного мира, который он неудачно назвал миром вещей в себе.
Мы действительно живем в лживом, не
подлинном мире, не у себя на родине, и не должны быть привязаны к этому миру, мы должны быть устремлены к миру иному.
Неточные совпадения
— Он говорит, что внутренний
мир не может быть выяснен навыками разума мыслить
мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют
подлинное человеческое, убивают свободу воображения идеями, догмами…
— История жизни великих людей
мира сего — вот
подлинная история, которую необходимо знать всем, кто не хочет обольщаться иллюзиями, мечтами о возможности счастья всего человечества. Знаем ли мы среди величайших людей земли хоть одного, который был бы счастлив? Нет, не знаем… Я утверждаю: не знаем и не можем знать, потому что даже при наших очень скромных представлениях о счастье — оно не было испытано никем из великих.
Потенциальные силы России должны быть обнаружены,
подлинный лик ее, который доныне все еще двоился, — раскрыт
миру.
В ней скрыта
подлинная и праведная религиозная жажда уйти из этого постылого
мира.
Подлинное же творчество человека должно в героическом усилии прорвать порабощающее царство объективации, кончить роковой путь ее и выйти на свободу, к преображенному
миру, к
миру экзистенциальной субъективности и духовности, то есть подлинности, к царству человечности, которая может быть лишь царством богочеловечности.