Неточные совпадения
Виновные отделались только тем, что отсидели
в карцере по два часа
в день
в течение месяца к раз
в неделю должны
были ходить на душеспасительные собеседования с нашим законоучителем, протоиереем Ивановым, который
текстами из библии и евангелия доказывал им безбожность стремлений революционеров.
Был счастливый хмель крупного литературного успеха. Многие журналы и газеты отметили повесть заметками и целыми статьями. «Русские ведомости» писали о ней
в специальном фельетоне, А. М. Скабичевский
в «Новостях» поместил подробную статью. Но самый лестный, самый восторженный из всех отзывов появился —
в «Русской мысли». Я отыскал редакционный бланк «Русской мысли» с извещением об отказе напечатать мою повесть и послал его редактору журнала
В. М. Лаврову, приписав под
текстом отказа приблизительно следующее...
Неточные совпадения
Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего с тою, которую с детства знала Кити и которая выражалась
в обедне и всенощной во Вдовьем Доме, где можно
было встретить знакомых, и
в изучении с батюшкой наизусть славянских
текстов; это
была религия возвышенная, таинственная, связанная с рядом прекрасных мыслей и чувств,
в которую не только можно
было верить, потому что так велено, но которую можно
было любить.
В тексте монографии
было указано, что картины Босха очень охотно покупал злой и мрачный король Испании, Филипп Второй.
Впрочем, кажется, не отец лжи, это я все
в текстах сбиваюсь, ну хоть сын лжи, и того
будет довольно.
Но зазвонил колокольчик. Присяжные совещались ровно час, ни больше, ни меньше. Глубокое молчание воцарилось, только что уселась снова публика. Помню, как присяжные вступили
в залу. Наконец-то! Не привожу вопросов по пунктам, да я их и забыл. Я помню лишь ответ на первый и главный вопрос председателя, то
есть «убил ли с целью грабежа преднамеренно?» (
текста не помню). Все замерло. Старшина присяжных, именно тот чиновник, который
был всех моложе, громко и ясно, при мертвенной тишине залы, провозгласил:
Но
в начале 1840 года не
было еще и мысли у молодежи, окружавшей Огарева, бунтовать против
текста за дух, против отвлечений — за жизнь.