— Оратор указал на то, что я служу родине пером. Господа! Трудная это служба! Я не знаю, есть ли на свете служба тяжелее службы русского писателя, потому что ничего нет тяжелее, как хотеть сказать, считать себя обязанным сказать, — и не мочь сказать. Когда я
думаю о работе русского писателя, я всегда вспоминаю слова Некрасова о русской музе — бледной, окровавленной, иссеченной кнутом. И вот, господа, я предлагаю всем вам выпить не за государя-императора, а
Неточные совпадения
Странно было
подумать: весь этот запутанный клубок отчаяния, неверия, бездорожья, черных мыслей
о жизни, горьких самообвинений — клубок, в котором все мы бились и задыхались, — как бы он легко мог размотаться, какие бы широкие дороги открылись к напряженной, удовлетворяющей душу
работе, как легко могла бы задышать грудь, только захоти этого один человек!
Неточные совпадения
Упоминание Агафьи Михайловны
о том самом,
о чем он только что
думал, огорчило и оскорбило его. Левин нахмурился и, не отвечая ей, сел опять за свою
работу, повторив себе всё то, что он
думал о значении этой
работы. Изредка только он прислушивался в тишине к звуку спиц Агафьи Михайловны и, вспоминая то,
о чем он не хотел вспоминать, опять морщился.
Обливавший его пот прохлаждал его, а солнце, жегшее спину, голову и засученную по локоть руку, придавало крепость и упорство в
работе; и чаще и чаще приходили те минуты бессознательного состояния, когда можно было не
думать о том, что делаешь.
— Старо, но знаешь, когда это поймешь ясно, то как-то всё делается ничтожно. Когда поймешь, что нынче-завтра умрешь, и ничего не останется, то так всё ничтожно! И я считаю очень важной свою мысль, а она оказывается так же ничтожна, если бы даже исполнить ее, как обойти эту медведицу. Так и проводишь жизнь, развлекаясь охотой,
работой, — чтобы только не
думать о смерти.
— Вы бы лучше
думали о своей
работе, а именины никакого значения не имеют для разумного существа. Такой же день, как и другие, в которые надо работать.
— Да что же, я не перестаю
думать о смерти, — сказал Левин. Правда, что умирать пора. И что всё это вздор. Я по правде тебе скажу: я мыслью своею и
работой ужасно дорожу, но в сущности — ты
подумай об этом: ведь весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла на крошечной планете. А мы
думаем, что у нас может быть что-нибудь великое, — мысли, дела! Всё это песчинки.