Неточные совпадения
Во-первых, Один во
всей Туле он разъезжал
в санках, запряженных
в «пару на отлете»: коренник, а с правой
стороны, свернув шею кольцом, — пристяжная. Мчится, снежная пыль столбом, на плечах накидная шинель с пушистым воротником. Кучер кричит: «поди!»
Все кучера
в Туле кричали «берегись!», и только кучер полицмейстера кричал «поди!» Мой старший брат Миша
в то время читал очень длинное стихотворение под заглавием «Евгений Онегин». Я случайно как-то открыл книгу и вдруг прочел...
Едем
в тарантасе по дороге. Мужики
в телегах сворачивают
в стороны и, когда мы проезжаем мимо, почтительно кланяются. Это вообще
все встречные мужики, которые никого из нас даже не знали, — просто потому, что мы были господа. К этому мы уж привыкли я считали это очень естественным. И если мужик проезжал мимо нас, глядя нам
в глаза и не ломая шапки, мне становилось на душе неловко и смутно, как будто это был переодетый мужиком разбойник.
Характерные семейные особенности: у черных — бесстрашие перед жизнью, большая активность, всегда ожидание
всего самого лучшего, организаторские способности, уменье легко сближаться с людьми; с другой
стороны, — неразборчивость
в средствах, грубость
в обращении с людьми, самоуверенность.
У белых Смидовичей: культурность и корректность, щепетильная честность, большая деликатность, — даже выражение у нас было: «чисто-белая деликатность!» С другой
стороны, — отсутствие активности и инициативы, полное неверие
в свои силы, ожидание от жизни
всего самого худшего, поэтому робость перед нею, тугость
в сближении с людьми, застенчивое стремление занять везде местечко подальше и поскромнее.
— Как далеко?
Всего полквартала, ветер был как раз
в нашу
сторону. Да и как ты вообще мог оттуда судить, нужен ты или не нужен? Всякий чуткий мальчик, не такой черствый эгоист, как ты, сейчас же бы бросился домой, сейчас же спросил бы себя, — не беспокоятся ли мама с папой, не понадоблюсь ли я дома? А у тебя только и заботы, что о белых лайковых перчатках.
А Дон-Кихот —
весь от книги, у него нет ни одного поступка, свободно идущего из души, он
все время поглядывает на себя со
стороны и следит, чтобы
в точности походить на вычитанных им из книг странствующих рыцарей.
Как будто бомба разорвалась
в комнате.
Все шарахнулись
в стороны. Незнакомый мне Виктор Петрович Остроюрский, бывший редактор «Дела», стоявший рядом со мною, спрашивал меня...
В 1872 году Глеб Успенский был
в Париже. Он побывал
в Лувре и писал о нем жене: «Вот где можно опомниться и выздороветь!.. Тут больше
всего и святее
всего Венера Милосская. Это вот что такое: лицо, полное ума глубокого, скромная, мужественная, словом, идеал женщины, который должен быть
в жизни. Это — такое лекарство от
всего гадкого, что есть на душе, что не знаю, — какое есть еще другое?
В стороне стоит диванчик, на котором больной Гейне, каждое утро приходя сюда, плакал».
Конечно, буду записывать
все, что увижу и услышу, — но не
в коленопреклоненной позе, не иконописуя пророка или гения, а смотря свободными глазами, не боясь отмечать ни темных, ни смешных
сторон.
В юмористических журналах изображался Вересаев,
в которого летят со
всех сторон чернильницы, клистирные трубки, ланцеты, калоши.
Петербургское товарищество писателей выпустило один сборник, две-три книжки второстепенных писателей и через год уже совершенно завяло.
Все разругались, рассорились, повыходили из товарищества с хлопаньем дверей, издательской
стороной дела
все больше завладевал книготорговец Аверьянов,
в конце концов при издательстве остался почти один
В.
В. Муйжель.
Чтобы ввести читателя в уразумение этой драмы, мы оставим пока
в стороне все тропы и дороги, по которым Ахилла, как американский следопыт, будет выслеживать своего врага, учителя Варнавку, и погрузимся в глубины внутреннего мира самого драматического лица нашей повести — уйдем в мир неведомый и незримый для всех, кто посмотрит на это лицо и близко и издали.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. За три трехлетия представлен к Владимиру четвертой степени с одобрения со
стороны начальства. (
В сторону.)А деньги
в кулаке, да кулак-то
весь в огне.
Аммос Федорович (
в сторону). Ну,
все кончено — пропал! пропал!
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой
стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену.
Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
По правую
сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем
всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся
в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Аммос Федорович (дрожа
всем телом).Никак нет-с. (
В сторону.)О боже, вот уж я и под судом! и тележку подвезли схватить меня!