Неточные совпадения
В
душе человеческой появляется сознание неабсолютности и внебожественности, а следовательно, относительности и греховности своего бытия, но одновременно зарождается и стремление освободиться от «мира», преодолеть его в Боге; другими словами, вместе с религиозным самосознанием в
человеке родится и чувство зла, вины, греха, отторженности от Бога, а равно и потребность спасения и искупления.
«
Человек имеет в единой
душе и ум, и слово, и единое чувство, хотя оно по пяти естественным потребностям тела делится на пять чувств.
Нельзя художественно солгать, и нельзя мифотворечески покривить
душой: не
человек создает миф, но миф высказывается чрез
человека.
«Как
человек сотворен в образ и подобие Бога, так равно и ангелы, ибо они братья
людей», «святая
душа человека и дух ангела имеют единую сущность и существо, и нет никакого различия в них, кроме самого только качества их телесного проявления» [Аврора, 60, 63.].
Две бездны в
душе человека: глухое ничто, адское подполье, и Божье небо, запечатлевшее образ Господен. Ведома ему боль бессилия, бездарности: стыдясь нищеты своей, брезгливо изнемогает он в завистливом и душном подполье. Но любовь спасающая дает крылья гениальности, она научает стать бедняком Божьим, забыть свое я, зато постигнуть безмерную одаренность травки, воробья, каждого творения Божия. Она научает всему радоваться как дитя, благодарить как сын.
И обнажилась первозданная чистота, природа
души, сотканной из детской доверчивости к
людям и детской же веры в Бога.
Эту мировую
душу постигала и отчетливо выразила свое постижение древняя философия в лице Платона и Плотина, это же учение вошло в качестве необходимого элемента и в христианскую философию [В творениях отцов церкви учение о мировой
душе обычно сливается с учением о
человеке и церкви, с христологией, антропологией и экклезиологней.
Типична в этом отношении полемика св. Григория Палимы (XIV в.), который отвергает астрологическую мировую
душу, однако утверждая бытие ее в
человеке: «Не существует какой-нибудь небесной или всемирной
души, но единственно разумная
душа есть человеческая: не небесная, но свышенебесная, и не благодаря месту, но по своей собственной природе, как умная правящая сущность» (ού^εστι τις ουρανός, ή παγκόσμιος ψυχή, άλλα μόνη λογική ψυχή εστίν ή ανθρωπινή ουκ ουράνιος, αλλ' ύπερουράνιος, ου τόπω, αλλά щ εαυτής φύσει, άτε νοερά υπάρχουσα ουσία) Migne Patrol., ser. gr., t. 150, col. 1125, cap.
При данном состоянии мира и
человека мировая
душа действует как внешняя закономерность космической жизни, с принудительностью физического закона [Эту софийность
души мира, или общую закономерность всего сущего, стремится постигать и так называемый оккультизм, притязающий научить не внешнему, но внутреннему «духовному» восприятию сил природы.
Врач Эриксимах говорит об Эросе: «На основании медицины, нашего искусства, думается мне, можно видеть, что Эрос имеет власть не только над
душами людей, силою красоты, но силою многого другого и над прочим, как над телами всех животных, так и над произрастающим из земли, словом сказать, над всем существующим (εν πασι τοις ού'σι), что бог этот велик и дивен и имеет влияние над всем (επί παν τείνει) в делах, как божеских, так и человеческих» (186 а) [Ср.
Соперничают и мучительно борются они обе в
душах людей, Эдем утерявших, но его не забывших и всегда о нем тоскующих»..
Реальность этой связи между образом и Первообразом отмечена той чертой библейского повествования, что Бог вдунул
душу в
человека, следовательно, при этом произошло некоторое исхождение Божества, род творческой эманации.
Такова троица у Плотина: Единое — Ум —
Душа; хотя по эманативному своему смыслу шютиновская троица и существенно отличается от христианской, она остается гениальной попыткой философского осознания три-ипостасного образа, живущего в
человеке.
Бог приводит к
человеку всех животных и птиц, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет
человек всякую
душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2:19).
Не потому только, что
человек здесь внизу родится совместным действием отца и матери, почему и заслуживает имя
человека (Адам), ибо таким способом рождение его тела происходит аналогично с рождением
души.
— О муже-женской природе
человека в Загаре находим следующее разъяснение: II, 99Ь: «Все
души (neschamoth) исходят из великого и могучего древа, посаженного близ реки, истекающей из Эдема, тогда как умные духи (Rouahoth) исходят из другого древа, меньшего, чем первое.
Когда они соединены, они называются светом (пег), как и написано (Притчи, 20:2): «
душа человека есть свет (пег) Божий».
«Тайна этого состоит в том, что верующие
люди должны направлять свою
душу и мысли к небесной подруге в момент соединения с дольней, потому что эта есть образ той».
— Но это соединение (правильных
душ) определяется соответственно поведению
человека.
В этом случае
душа человека возвращается на землю в виде матери, а
душа матери возвращается на землю в виде сына».
Человек, умирающий без детей, несет суд своей
душе, потому что она не может подняться до высшего мира, до ступени Иосифа, где находится «Древо Мудрости».
Схождение матери и превращение мужского начала в женское и обратно абсолютно неустранимо в подобных случаях, ибо
душа человека, умершего без детей, не может уже войти в тело мужчины, если она не имеет души-сестры, бывшей раньше супругой.
Ибо всякий
человек, умерший без детей, отделяется от супруги навсегда; его
душа не соединится уже с
душой супруги.
Этим объясняется ограниченность и бесплодие методизма в творчестве, поскольку он стремится заменить вдохновение ремесленничеством (Сальери против Моцарта) и точным методом. Творческие, плодотворные идеи родятся, интуитивно вспыхивают в
душе («яблоко» Ньютона!), метод же есть средство развернуть, использовать обретенное; но он не подменяет
человека гомункулом.
Высшее свое выражение духовная двуполость
человека получает в религиозном самосознании, в обращенности
души к Богу, которая обычно определяется у религиозных и мистических писателей как «духовный брак».
Обретая себя в Церкви и сливаясь с нею,
человек, без различия своего индивидуального пола, находит себя в женственной стихии своей
души и ощущает себя «телом Христовым».
Тем, что
душа человека имеет ум, слово и дух, оживляющий тело, она одна и более, чем бестелесные ангелы, является сотворенной Богом по Его образу».
«Не потому только
человек более создан по образу Божию, что имеет связующую и животворящую
душу, но и чрез способность к властвованию (κατά το αρχειν).
Не только тело
человека несет на себе тяжесть земного праха, но и
душа его как бы затянута илом.
Бог приводит к нему все живые существа, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет
человек всякую
душу живую, так было имя ей» (Быт. 2:19).
Редко и скупо посылаются чары искусства, однако в глубине
души у каждого
человека таится его жажда, а следовательно, и артистическая одаренность.
Общественность должна быть внутренне, аскетически регулируема, дабы не мог
человек принять ее «в измену за
душу свою».