Неточные совпадения
Молитва до сих
пор остается недостаточно понята и оценена в ее религиозно — «гносеологическом» значении, как основа
религиозного опыта.
И пусть не указывают на то, что
религиозной философии почти не было в классическую эпоху религии — в век первохристианства, ибо эта короткая
пора первой веры и радости, озаренная Пятидесятницей [В день Пятидесятницы совершилось сошествие Св.
Здесь величайшая духовная трудность нашего времени: с одной стороны, явно пришла
пора для восприятия природы более духовного, нежели оно свойственно было новому времени с его «естествознанием», потребность «оккультного» постижения в широком смысле слова становится все глубже и шире, но вместе с тем и
религиозная опасность этого пути, приводящего к измене Христу и к лжехристианству, к погружению в язычество и природную магию, чрезвычайно велика.
Художник, обладающий чуткостью артистической и
религиозной совести, теперь с особенной остротой чувствует, что тайна молитвенного вдохновения и храмового искусства утеряна и вновь еще не обретена, и
порою он цепенеет в неизбывности этой муки.
Неточные совпадения
Несколько хром в логическом изложении, подчас очень отвлеченен; с
порывами сентиментальности, но совершенно народной, или, лучше сказать, с
порывами того самого общенародного умиления, которое так широко вносит народ наш в свое
религиозное чувство.
Католики, напротив, начинают религией и хотят преподавать ее сразу, со всею ее чистотою и бескорыстным поклонением, тогда как у китайцев не было до сих
пор ничего, похожего на
религиозную идею.
В
религиозном отношении он был также типичным крестьянином: никогда не думал о метафизических вопросах, о начале всех начал, о загробной жизни. Бог был для него, как и для Араго, гипотезой, в которой он до сих
пор не встречал надобности. Ему никакого дела не было до того, каким образом начался мир, по Моисею или Дарвину, и дарвинизм, который так казался важен его сотоварищам, для него был такой же игрушкой мысли, как и творение в 6 дней.
С этих
пор религиозные экстазы сплывали с души, и
религиозные вопросы постепенно уступали место другим.
Растущая душа стремилась пристроить куда-то избыток силы, не уходящей на «арифметики и грамматики», и вслед за жгучими историческими фантазиями в нее
порой опять врывался
религиозный экстаз. Он был такой же беспочвенный и еще более мучительный. В глубине души еще не сознанные начинали роиться сомнения, а навстречу им поднималась жажда
религиозного подвига, полетов души ввысь, молитвенных экстазов.