При ответе на этот вопрос в тех многочисленных
определениях религии, которые делаются в религиозно-философской литературе, в большинстве случаев делается попытка установить те или иные черты (или задачи) истинной религиозности, иначе говоря, высказывается нормативное суждение о том, чем должна или может быть религия в наиболее совершенной форме.
Неточные совпадения
Направление, в котором следует искать такое
определение, дано уже в самом слове, выражающем основное существо
религии и содержащем поэтому суммарную мысль о ней: religio — religare — связь, связывать, соединять.
Таково общечеловеческое понимание
религии, communis opinio gentium [Общечеловеческое мнение (лат.).], таково же и ее «трансцендентальное»
определение, которое нам надлежит далее анализировать.
В этом смысле понятие безбожной
религии содержит contradictio in adjecto [«Противоречие в
определении» (лат.) — логическая ошибка; напр.: «круглый квадрат».], внутренне противоречиво, ибо существо
религии именно и состоит в опытном опознании того, что Бог есть, т. е. что над миром имманентным, данным, эмпирическим существует мир иной, трансцендентный, божественный, который становится в
религии доступным и ощутимым: «
религия в пределах только разума» [Название трактата И.
Это
определение как будто теряет свою силу тогда, когда атеизм отрицает существование бога и вместе с тем, как буддизм, остается чрезвычайно интенсивной
религией; но нетрудно распознать, что эта видимость проистекает лишь из предвзятого реалистического взгляда на существо божие, которое не подходит к буддийскому абсолютному иллюзионизму.
Можно, конечно, для обозначения этого чувства сочинить новый термин, но, нам кажется, в этом нет никакой нужды, ибо в своем предварительном и формальном
определении трансцендентное
религии пока еще не отличается от трансцендентного философии: это больше логический жест, чем понятие (каковым, впрочем, и неизбежно будет всякое логическое понятие трансцендентного, т. е. того, что находится выше понятий).], не принадлежит имманентному, — «миру» и «я», хотя его касается.
Во всех этих
определениях бросается в глаза, что
религия чувства, основанная на ощущении бесконечного, космического единства, отнюдь не содержит в себе идеи Бога, которая тем не менее постоянно подразумевается Шлейермахером и вводится посредством «т. е.», как в приведенной тираде, причем делается спинозовское уравнение: deus sive natura [Бог или природа (лат.) — выражение из «Этики» Б. Спинозы.].
По
определению Канта,
религия есть этика с той особенностью, что заповеди последней при этом рассматриваются как веления Бога.
Выражение, что Бог правит миром как разум, было бы неразумно, если бы мы не принимали, что оно относится и к
религии и что божественный дух действует в
определении и образовании последней…
Отсюда заключает Гегель, что и «самое скудное
определение непосредственного знания
религии… не стоит вне области мышления… принадлежит мысли» (70) [В прим. 39 (стр. 419) А. Древе справедливо замечает: «Гегель забывает здесь, что бытие логики обозначает только чистое понятие бытия, а не самое это бытие, что утверждение...
Итак, к антиномии приводит нас уже самое общее
определение объекта
религии, в котором содержится coincidentia oppositorum [Совпадение противоположностей (лат.) — термин Николая Кузанского.], заложено основание для двух рядов мыслей, разбегающихся в противоположных направлениях.
Неточные совпадения
Ни раса, ни территория, ни язык, ни
религия не являются признаками, определяющими национальность, хотя все они играют ту или иную роль в ее
определении.
Сущность всякого религиозного учения — не в желании символического выражения сил природы, не в страхе перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки. Сущность
религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот путь жизни, по которому должно идти человечество, в ином, чем прежнее,
определении смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность человечества.
И потому
религия, во-первых, не есть, как это думает наука, явление, когда-то сопутствовавшее развитию человечества, но потом пережитое им, а есть всегда присущее жизни человечества явление, и в наше время столь же неизбежно присущее человечеству, как и во всякое другое время. Во-вторых,
религия всегда есть
определение деятельности будущего, а не прошедшего, и потому очевидно, что исследование прошедших явлений ни в каком случае не может захватить сущности
религии.
И еще
определение: «
Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человеческую жизнь.
Только в нашем христианском мире, на место учения о жизни и объяснения, почему жизнь должна быть такая, а не иная, т. е. на место
религии подставилось одно объяснение того, почему жизнь должна быть такою, какою она была когда-то прежде, и
религией стало называться то, что никому ни на что не нужно: а сама жизнь стала независима от всякого учения, т. е. осталась без всякого
определения.