Неточные совпадения
Потому здесь не имеет решающего значения и количественный критерий: едва ли хоть
один вселенский собор был действительно вселенским
в том смысле, чтобы на нем были представители всех поместных церквей, и наоборот, собор, имевший внешние признаки вселенского, мог оказаться «разбойничьим» и еретическим (Ефесский [На Эфесском соборе 449 г. под председательством александрийского епископа Диоскора было осуждено учение папы Льва I о
двух природах
в одном лице («дифизитство») и отлучен константинопольский епископ Флавиан.
Троице суть совсем не три
в смысле счета: раз,
два, три или
один —
один —
один, или
один —
два).
Одно из
двух: или теоретическому мышлению
в такой степени присущ аромат вечности, касание мира божественного, что его служитель чрез мышление подлинно осязал этот мир
в его непосредственности (чего мы, говоря откровенно, не допускаем), или же, наоборот, мы имеем здесь пример крайнего доктринерства, приводящего к самоослеплению и самогипнозу, типичное состояние философической «прелести».
Учения Платона и Аристотеля
в интересующем нас отношении противополагаются лишь как
два различных вида
одного и того же рода, не
в своем что, но по своему как.
Основной вывод, который сам собой отсюда напрашивается, будет тот, что
в природе «Бог соделал самого себя» [Ib., 17.], или что «мы не должны мыслить тварь и Бога как
два различных между собой (начала), но как
одно и то же.
В вечной природе существуют
две области и заключена возможность
двух жизней: «огонь или дух», обнаруживающийся как «молния огня» на четвертой ступени, силою свободы (опять и свобода у Беме мыслится вне отношения к личности, имперсонали-стически, как
одна из сил природы) определяет себя к божественному единству или кротости, и благодаря этому первые 4 стихии становятся или основой для царства радости, или же, устремляясь к множественности и самости, делаются жертвой адского начала, причем каждое начало по-своему индивидуализирует бытие.
Но это есть недоразумение еще и
в другом смысле: мир и София вовсе не образуют
двух начал или миров, находящихся
в том или ином отношении между собою, это —
один и тот же мир.
Софийная душа мира закрыта многими покрывалами, как Саисская богиня [
В неоконченной философской повести Новалиса «Ученики
в Саисе» рассказана история
двух влюбленных — Гиацинта и Розенблютхен, живущих на
одной улице.
Думаю, что
в Божественном Писании
в сказанном преподается некий великий и возвышенный догмат, и он таков: человеческое естество есть среднее между
двух некиих,
одно от другого разделенных и стоящих на самых крайностях, между естеством Божественным и бестелесным, и между жизнию бессловесною и скотскою, потому что
в человеческом составе можно усматривать часть и того, и другого из сказанных естеств, из Божественного — словесность и разумность, что не допускает разности
в мужском и женском поле, и из бессловесного — телесное устроение и образование, разделяемое на мужской и женский пол.
Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут (
два)
в одну плоть».
Ева присутствует уже
в духе и теле Адамовом, чем и обосновывается тайна брака:
два — едино и
в одну плоть.
Даже если допустить, вместе с иными мистиками, что духи ангелов имеют мужскую или женскую природу, это все же еще не образует пола
в его полноте, для которой существенно бытие
двух существ
в одну плоть, как это имеется
в человеке.
И самое различие и противопоставление иудеев и языков только до времени и упразднено Крестом: «Христос есть мир наш, соделавший из обоих
одно — ποιήσας τα αμφότερα εν — и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из
двух создать
в себе самом
одного — τους δύο κτίση εν αϋτφ είς ένα, нового человека, устрояя мир и
в одном теле примирить обоих — τους αμφότερους εν ένΐ σώματι — с Богом посредством креста, убив вражду на нем» (Ефес. 2:24-6).
Воскрешением предполагается не только полнейшее подобие, но и нумерическое тожество: не
два одинаковых повторения
одной и той же модели,
в сущности друг другу совершенно чуждых, но восстановление той же самой, единой, лишь временно перерванной жизни.
Неточные совпадения
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите
две записки:
одну в богоугодное заведение Землянике, а другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать
в вашем присутствии
одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Две церкви
в нем старинные, //
Одна старообрядская, // Другая православная, // Дом с надписью: училище, // Пустой, забитый наглухо, // Изба
в одно окошечко, // С изображеньем фельдшера, // Пускающего кровь.
Беднее захудалого // Последнего крестьянина // Жил Трифон.
Две каморочки: //
Одна с дымящей печкою, // Другая
в сажень — летняя, // И вся тут недолга; // Коровы нет, лошадки нет, // Была собака Зудушка, // Был кот — и те ушли.
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему
в ней
два места:
в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества;
в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся
в бездну презрения и поношения.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал
в тупик. Ему предстояло
одно из
двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и
в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить
в нем несбыточных мечтаний.