Неточные совпадения
Сказанное дает основание и для суждения о пределах религиозного гнозиса, или вообще о гностическом направлении
в религии, которое всегда существовало,
в настоящее же время проявляется с наибольшею силой, с одной
стороны,
в метафизическом рационализме, а с другой —
в так называемом теософическом движении, точнее,
в современном оккультизме.
Что вы знаете или мните о природе вещей, лежит далеко
в стороне от области
религии: воспринимать
в нашу жизнь и вдохновляться
в этих воздействиях (вселенной) и
в том, что они пробуждают
в нас, всем единичным не обособленно, а
в связи с целым, всем ограниченным не
в его противоположности иному, а как символом бесконечного — вот что есть
религия; а что хочет выйти за эти пределы и, напр., глубже проникнуть
в природу и субстанцию вещей, есть уже не
религия, а некоторым образом стремится быть наукой…
Для нас интересна здесь та
сторона учения Шлейермахера,
в которой он наиболее оригинален, а таковой является его религиозная гносеология чувства И над всеми его «Речами о
религии» веет скептически-пантеистическим исповеданием Фауста: полуверой, полуневерием — под предлогом непознаваемости.
«Речи о
религии» сделались событием и явились делом мужества и энтузиазма со
стороны их автора, который, впрочем, подчинялся
в них влиянию немецкого романтизма, а еще более — немецкого пиетизма.
Религиозный алогизм Шлейермахера, являющийся следствием его имманентизма, вызвал гневную и резкую критику со
стороны представителя противоположного, панлогического полюса
в имманентизме — именно Гегеля, для которого
религия покрывается областью логического мышления.
Религия, которая останавливается на мистицизме и равнодушна к религиозному познанию, дефектна, она склоняется, с одной
стороны, к эвдемонизму, к услаждению своим мистическим экстазом, а с другой — легко подпадает влиянию какой-либо церковной ортодоксии (
в глазах Гартмана — смертный грех).
С другой
стороны, признаком незрелости или же болезненного упадка является индивидуализм
в религии.
В действительности мы знаем, что эта философская дедукция земли и неба совершается посредством фактических позаимствований у эмпирического бытия, которое отнюдь не соглашается быть только понятием [Совершенно справедливо замечает А. Древе
в своих примечаниях к гегелевской философии
религии: «Гегель отожествляет сознательное бытие не с сознательной
стороной бытия (Bewusst-Sein) или идеальным бытием, но непосредственно с реальным и приходит, таким образом, к чудовищному утверждению, что можно посредством конечного, дискурсивного, сознательного бытия продумать процесс абсолютного, вечного, досознательного и сверхсознательного мышления непосредственно как таковой.
Конечно, для философии
религия должна казаться ниже ее, как не-философия, но эта, так сказать, профессиональная оценка ничего не изменяет
в иерархическом положении
религии, которая имеет дело со всем человеком, а не с одной только его
стороной, и есть жизненное отношение к божественному миру, а не одно только мышление о нем.
Неточные совпадения
― Вы говорите ― нравственное воспитание. Нельзя себе представить, как это трудно! Только что вы побороли одну
сторону, другие вырастают, и опять борьба. Если не иметь опоры
в религии, ― помните, мы с вами говорили, ― то никакой отец одними своими силами без этой помощи не мог бы воспитывать.
Он не участвовал
в ночных оргиях с товарищами, которые, несмотря на строжайший присмотр, завели на
стороне любовницу — одну на восемь человек, — ни также
в других шалостях, доходивших до кощунства и насмешек над самою
религиею из-за того только, что директор требовал частого хожденья
в церковь и попался плохой священник.
Мы вернулись
в Ровно;
в гимназии давно шли уроки, но гимназическая жизнь отступила для меня на второй план. На первом было два мотива. Я был влюблен и отстаивал свою веру. Ложась спать,
в те промежуточные часы перед сном, которые прежде я отдавал буйному полету фантазии
в страны рыцарей и казачества, теперь я вспоминал милые черты или продолжал гарнолужские споры, подыскивая аргументы
в пользу бессмертия души. Иисус Навит и формальная
сторона религии незаметно теряли для меня прежнее значение…
Далее теперь: обрядовая
сторона религии, очень, конечно, украсившая, но вместе с тем много и реализировавшая ее, у них
в беспоповщине совершенно уничтожена: ничего нет, кроме моления по Иисусовой молитве…
В деле
религии он заявляет претензию, чтоб бог, без всяких с его
стороны усилий, motu proprio [по собственному почину] посылал ангелов своих для охраны его.