А в Дерпте на медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один из создателей животной физиологии питания, как прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках пахло новыми течениями в медицине, читали специальные курсы (privatissima) по разным отделам теории и практики. А в то же время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто
не читал лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
Неточные совпадения
Он худощавым лицом нервного брюнета и всем своим душевным складом и тоном выделялся, как оригинальная и тонкая личность. Мы, «камералы», знали, что он нас
не очень жалует, считая какими-то незаконными чадами юридического факультета. Юристы его побаивались и далеко
не все хорошо усваивали себе его
лекции. Он был требователен и всячески подтягивал своих слушателей, заставлял их
читать специальные сочинения, звал к себе на беседы.
Вообще, словесные науки стояли от нас в стороне. Посещать чужие
лекции считалось неловким, да никто из профессоров и
не привлекал. Самый речистый и интересный был все-таки Иванов, который
читал нам обязательныйпредмет, и целых два года. Ему многие, и
не словесники, обязаны порядочными сведениями по историографии. Он
прочел нам целый курс „пропедевтики“ с критическим разбором неписьменных и письменных источников.
По-нынешнему, иные были бы сейчас же „бойкотированы“, так они плохо
читали; мы просто
не ходили на их
лекции; но шикать, или посылать депутации, или требовать, чтобы они перестали
читать, это никому и в голову
не приходило!
А те остзейцы из русских, которые там родились в онемеченных семействах, ходя на
лекции православного богословия,
не понимали того, что
читает протоиерей.
Тогда такой сюжет публичных
лекций был внове, и я
не думаю, чтобы кто-нибудь раньше меня выступал с такими
лекциями. Публика была больше клубная, и
читал я по определенным дням. Сколько помню, мне платили какой-то гонорар, но я
не помню, чтобы артисты русской труппы или воспитанники тогдашнего училища посещали эти
лекции.
То, над чем я за границей работал столько лет, принимало форму целой книги. Только отчасти она состояла уже из напечатанных этюдов, но две трети ее я написал — больше продиктовал — заново. Те
лекции по мимике, которые я
читал в Клубе художников, появились в каком-то журнальце, где печатание их
не было доведено до конца, за прекращением его.
За стеклянной дверью — первый и второй драматические курсы. У третьекурсников и третьекурсниц нет своего класса. У них уже
не читают лекций: все занятия носят практический характер и происходят там внизу, на сцене школьного театра, где мы держали экзамен.
Неточные совпадения
— Это, очевидно, местный покровитель искусств и наук. Там какой-то рыжий человек
читал нечто вроде
лекции «Об инстинктах познания», кажется? Нет, «О третьем инстинкте», но это именно инстинкт познания. Я — невежда в философии, но — мне понравилось: он доказывал, что познание такая же сила, как любовь и голод. Я никогда
не слышала этого… в такой форме.
— Нет, это снял доктор Малиновский. У него есть другая фамилия — Богданов. Он —
не практиковал, а, знаешь, такой — ученый. В первый год моей жизни с мужем он
читал у нас какие-то
лекции. Очень скромный и рассеянный.
—
Не говорите и вы этого, Вера.
Не стал бы я тут слушать и
читать лекции о любви! И если б хотел обмануть, то обманул бы давно — стало быть,
не могу…
Делать всё для масс народа, а
не ждать ничего от них; массы составляют объект нашей деятельности, но
не могут быть нашими сотрудниками до тех пор, пока они инертны, как теперь, — начал он, как будто
читал лекцию.
Настоящий Гегель был тот скромный профессор в Иене, друг Гельдерлина, который спас под полой свою «Феноменологию», когда Наполеон входил в город; тогда его философия
не вела ни к индийскому квиетизму, ни к оправданию существующих гражданских форм, ни к прусскому христианству; тогда он
не читал своих
лекций о философии религии, а писал гениальные вещи, вроде статьи «О палаче и о смертной казни», напечатанной в Розенкранцевой биографии.