Неточные совпадения
Сын ее смотрел очень воспитанным, франтоватым молодым человеком, скорее либерального образа мыслей.
В"Библиотеке"он не удержался и позднее стал более известен своими
письмами из Испании
в газете"Голос", прежде чем стал печатать
в"Русском вестнике"своих"Пугачевцев".
Так как я уехал
в Париж без всякой работы
в газете или журнале как корреспондент, то я и не должен был бегать по редакциям, отыскивать интересные сюжеты для
писем. И, повторяю, это было чрезвычайно выгодно для моего самообразования и накопления сил для дальнейшей писательской дороги.
Совсем не то надеялся я найти у его соперника по Февральской республике Луи Блана. Тот изучил английскую жизнь и постоянно писал корреспонденции и целые этюды
в газету"Temps", из которых и составил очень интересную книгу об Англии за 50-е и 60-е года, дополняющую во многом"
Письма"Тэна об Англии.
И вот тогда-то я напечатал
письмо в газетах, где высказывал мысль — как хорошо было бы приобресть виллу (тогда ее можно было бы купить тысяч за 30–35 на русские деньги) для писательского дома.
В нем не было той хозяйской сметки и
в редакционном смысле, какую выказывал Краевский, когда он мне и на
письмах, и при личных свиданиях
в Париже намечал то, что было бы особенно ценно для его
газеты.
Такой"хозяйский"поступок показался мне весьма мало подходящим к редактору самой либеральной
газеты. Не затевая с Коршем истории, я свой законный протест высказал
в письме к Суворину, где по-товарищески разобрал этот инцидент и выразился, между прочим, что этаким способом барыни увольняют прислугу, да и то
в образованных странах дают ей неделю, как говорится у французов.
Суворин написал мне умное
письмо с объяснением того, почему я пришелся"не ко двору"
в их
газете. Главный мотив, по его толкованию, выходит такой, что они все
в газете уже спелись и каковы бы, сами по себе, ни были, жили себе потихоньку и считали себя и свою работу хорошими, а я явился с своими взглядами, вкусами, приговорами, оценками людей, и это всех, начиная с главного редактора, стало коробить.
Но пикантно — и для личности будущего издателя"Нового времени"знаменательно — то, что он мое
письмо показал Коршу и сознался мне
в этом с легким сердцем. И еще пикантнее то, что сам Корш, уволивший меня без всякой основательной причины, весной, когда Парижская коммуна переживала осаду, обратился ко мне с предложением: не хочу ли я по английским
газетам составлять заметки об этой осаде.
Начинается долгая, упорная, скрытая от чужих взглядов борьба. Для обеих сторон это не каприз, не упрямство, а борьба за жизнь, за существование. В июле 1891 года Толстой решил опубликовать
в газетах письмо с отказом от собственнических прав на свои литературные произведения. Произошла бурная семейная сцена. Характер ее мы ясно можем себе представить по сценам, происходящим между мужем и женой в упомянутой драме «И свет во тьме светит».
Неточные совпадения
Иван Дронов написал Самгину
письмо с просьбой найти ему работу
в московских
газетах, Самгин затеял переписку с ним, и Дронов тоже обогащал его фактами:
Самгин ушел к себе, разделся, лег, думая, что и
в Москве, судя по
письмам жены, по
газетам, тоже неспокойно. Забастовки, митинги, собрания, на улицах участились драки с полицией. Здесь он все-таки притерся к жизни. Спивак относится к нему бережно, хотя и суховато. Она вообще бережет людей и была против демонстрации, организованной Корневым и Вараксиным.
Затем он вспомнил, что
в кармане его лежит
письмо матери, полученное днем; немногословное
письмо это, написанное с алгебраической точностью, сообщает, что культурные люди обязаны работать, что она хочет открыть
в городе музыкальную школу, а Варавка намерен издавать
газету и пройти
в городские головы. Лидия будет дочерью городского головы. Возможно, что, со временем, он расскажет ей роман с Нехаевой; об этом лучше всего рассказать
в комическом тоне.
В самом деле, пора было ехать домой. Мать писала
письма, необычно для нее длинные, осторожно похвалила деловитость и энергию Спивак, сообщала, что Варавка очень занят организацией
газеты. И
в конце
письма еще раз пожаловалась:
В длинном этом сарае их было человек десять, двое сосредоточенно играли
в шахматы у окна, один писал
письмо и, улыбаясь, поглядывал
в потолок, еще двое
в углу просматривали иллюстрированные журналы и
газеты, за столом пил кофе толстый старик с орденами на шее и на груди, около него сидели остальные, и один из них, черноусенький, с кошечьим лицом, что-то вполголоса рассказывал, заставляя старика усмехаться.