Неточные совпадения
Он уверяет меня, что ему нечем любить; но если он был бы так хорош со своей женой, как со мной теперь, чего же большего желать? И как можно человеку с такими хорошими целями, как у Степы, остаться на веки вечные одному! Он сочинил себе свою теорию и рад. Любовь бывает разная: один погорячее любит,
другой похолоднее. Но можно ли остаться так без любви, с одним служением всему
человечеству?
— Но она за него не выйдет, потому что Бьоринг — гвардеец, а Версилов — всего только великодушный человек и
друг человечества, по-ихнему, лицо комическое и ничего больше!
Но
друг человечества с шатостию нравственных оснований есть людоед человечества, не говоря о его тщеславии; ибо оскорбите тщеславие которого-нибудь из сих бесчисленных друзей человечества, и он тотчас же готов зажечь мир с четырех концов из мелкого мщения, — впрочем, так же точно, как и всякий из нас, говоря по справедливости, как и я, гнуснейший из всех, ибо я-то, может быть, первый и дров принесу, а сам прочь убегу.
Мы должны любить его, во-первых, потому, что начальство есть, прежде всего,
друг человечества, или, как у нас в институте, в одном водевиле, пели:
Сей огромный Дом, который украшает древнюю столицу Российскую, величественно осеняя руку ее, — сей Дом, предмет удивления Европы, всех любопытных чужеземцев, всех
друзей человечества — есть храм, посвященный Екатериною Милосердию!
Неточные совпадения
Стародум. Благодарение Богу, что
человечество найти защиту может! Поверь мне,
друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там
человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага
человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к
другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
«Дмитрий Самгин, освободитель
человечества», — подумал Клим Иванович Самгин в тон речам Воинова, Пыльникова и — усмехнулся, глядя, как студент, слушая речи мудрецов, повертывает неестественно белое лицо от одного к
другому.
Тут какая-то ошибка в словах с самого начала, и «любовь к
человечеству» надо понимать лишь к тому
человечеству, которое ты же сам и создал в душе своей (
другими словами, себя самого создал и к себе самому любовь) и которого, поэтому, никогда и не будет на самом деле.
Заметь себе,
друг мой, странность: всякий француз может служить не только своей Франции, но даже и
человечеству, единственно под тем лишь условием, что останется наиболее французом; равно — англичанин и немец.