Неточные совпадения
Она сама это сказала. Они шли молча, под
руку. Но он чувствовал, как вздрагивал ее
стан от прикосновения к его плечу.
Она
стала его целовать много-много. Теркин отвел ее обеими
руками за плечи и сказал прерывисто...
Лицо Перновского
становилось совсем красным, влажное от чая и душевного волнения. Глаза бегали с одной стороны на другую; чуть заметные брови он то подымал, то сдвигал на переносице. Злобность всплыла в нем и держала его точно в тисках, вместе с предчувствием скандала. Он видел, что попался в
руки «теплых ребят», что они неспроста обсели его и повели разговор в таком тоне.
— За эти месяцы вот как он разнемогся, тебя
стал жалеть… не в пример прежнего. И ровно ему перед тобой совестно, что оставляет дела не в прежнем виде… Вчерашнего числа этак поглядел на меня, у самого слез полны глаза, и говорит: «Смотри, Матрена, хоть и малый достаток Серафиме после меня придется, не давай ты его на съедение муженьку… Дом твой, на твое имя записан… А остальное что — в
руки передам. Сторожи только, как бы во сне дух не вылетел»…
«Неладно, неладно», — прибавил Теркин про себя, и ему
стало вдруг ясно, что он уедет отсюда с пустыми
руками.
Он чуял, что Серафима хоть и не приберет его к
рукам, — она слишком сама уходила в страсть к нему, — но
станет с каждым днем тянуть его в разные стороны.
Его
руки точно каким-то чудом охватили
стан Серафимы. Она вся вздрагивала, держась за его плечо, приподнялась в воде и крикнула...
Теркин провел ее под
руки, но не сел рядом с ней, а
стал разбирать нарезки одной из берез.
Он тотчас же
стал внутренне придираться к ней. Ее красота не смиряла его, а начала раздражать. Лицо загорелое, с янтарным румянцем, он вдруг нашел цыганским. Ее пеньюар, голые
руки, раскинутые по спине волосы — делали ее слишком похожей на женщину, созданную только для любовных утех.
— Охота!.. Так вот, видишь, старец-то, как помирать
стал, и оставил мешочек начетчику, разумеется, мужику… фамилию я забыла… И начал этот мешок с сухариками переходить из
рук в
руки, от одного начетчика к другому, по завещанию. Разумеется, прежние — то кусочки, от агнца-то, давно перевелись, а только крошки запекали в просвиры и резали потом на новые кусочки и сушили.
Совсем
стало темно. Серафима натыкалась на пни, в лицо ей хлестали сухие ветви высоких кустов, кололи ее иглы хвои, она даже не отмахивалась. В средине груди ныло, в сердце нестерпимо жгло, ноги
стали подкашиваться, Где-то на маленькой лужайке она упала как сноп на толстый пласт хвои, ничком, схватила голову в
руки отчаянным жестом и зарыдала, почти завыла. Ее всю трясло в конвульсиях.
Карлик подбежал к ней с другой стороны, схватил за свободную
руку и повис на ней. Теркин
стал выхватывать у Серафимы кинжал, вырвал с усилием и поранил себя в промежутке между большим и указательным пальцами.
Ему как будто
стало приятно, что вот она теперь в его
руках. Хочет — выдаст ее судебной власти… Большего она не заслуживает.
В тот вечер, когда он довел ее до ее комнаты, после разговора о Серафиме, она заболела, и скоро ее не
стало. Делали операцию — прорезали горло — все равно задушило. Смерти она не ждала, кротко боролась с нею, успокаивала его, что-то хотела сказать, должно быть, о том, что сделать с ее капиталом… Держала его долго за
руку, и в нем трепетно откликались ее судорожные движения. И причастить ее не успели.
Когда он
стал прощаться, тот быстро подошел к письменному столу, взял с него записку настоятеля и, держа ее в
руке, спросил...
— Понимаю!.. Видите, Иван Захарыч… — Первач
стал медленно потирать
руки, — по пословице: голенький — ох, а за голеньким — Бог… Дачу свою Низовьев, — я уже это сообщил и сестрице вашей, — продает новой компании… Ее представитель — некий Теркин. Вряд ли он очень много смыслит. Аферист на все
руки… И писали мне, что он сам мечтает попасть поскорее в помещики… Чуть ли он не из крестьян. Очень может быть, что ему ваша усадьба с таким парком понравится. На них вы ему сделаете уступку с переводом долга.
Теркин отошел к письменному столу и
стал закуривать папиросу. Он делал это всегда в минуты душевного колебания. Спасать Зверева у него не было желания. Даже простой жалости он к нему не почувствовал. Но с кем не может случиться беды или сделки с совестью? Недаром вспомнилась ему Калерия и ее „сиротские“ деньги. Только беспутство этого Зверева было чересчур противно. Ведь он два раза запускал
руку в сундук. Да и полную ли еще правду рассказал про себя сейчас?..
Теркин предложил ей
руку. Саня не ожидала этого, и настроение ее быстро изменилось. Ей так вдруг сделалось тепло и весело под боком этого рослого и красивого человека. Он, конечно, желает ей добра, и если бы они хоть чуточку были подольше знакомы, она бы все ему рассказала и
стала бы обо всем советоваться.
— Однако, — перебил его Теркин и сделал широкий жест левой
рукой, — приятно
стать на место неумелых, выродившихся вотчинников, особливо мужичьему приемышу, как я.
И у тетки Марфы она
стала с Первачом ласковее, позволила пожать себе
руку под краем стола, много ела лакомств и чокалась с ним уже два раза наливкой.
Он казался очень возбужденным, и тон его ободрил и толстуху, и таксатора. Саня протягивала ему
руку, все еще не овладев своим смущением. Ей вдруг
стало совестно рюмки с наливкой, стоявшей перед ее местом. Она посторонилась. Теркин поставил стул между нею и Первачом.
Теркину заново приятно
стало оттого, что он сначала заключил предварительную сделку с Иваном Захарычем, а потом уж попросил
руки дочери… Тот было хотел поломаться, но как-то сразу осекся, начал что-то такое мямлить, вошла Павла Захаровна — и все было покончено в несколько минут.
Глаза ее делались влажны; но она не заплакала; лежала недвижно, опустив
руки на одеяло… Ей так сладко вдруг
стало мыслью своей ласкать образ Васи, припоминать его слова, звук голоса, повороты головы и всего тела, взгляды его в начале и в середине их разговора.
Как отчетливо видит она ее; нужды нет, что только мельком оглядела, когда проходила на балкон: это пухлое розовое личико, ясные глаза, удивительные
руки, косу, девичий
стан.
Павла Захаровна не договорила и махнула
рукой. Сестра ее поняла намек, и ей
стало жаль Санечку — как бы Павла чего-нибудь не"бацнула"по своей ехидности. Она грузно поднялась, подошла к ней, обняла ее и начала гладить по головке.
С нервным криком он вскочил, схватил за
руку Теркина и
стал целовать.
Аршаулов весь заволновался; его жилистая шея точно проглотила с трудом кусок; он развел
руками и тотчас после того
стал сжимать ими грудь.
В горле у него захрипело. Он закашлялся и приложил платок к губам. Теркину показалось, что на платке красные пятна, но сам Аршаулов не заметил этого, сунул платок в наружный карман пальто и опять
стал давить грудь обеими
руками своим обычным жестом.
Неточные совпадения
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как лекарь,
руку каждому // Пощупал, в лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться
стал…
Дворовый, что у барина // Стоял за стулом с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся // По старому лицу. // «Помолимся же Господу // За долголетье барина!» — // Сказал холуй чувствительный // И
стал креститься дряхлою, // Дрожащею
рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако — делать нечего! — // Фуражки сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…
Я словно деревянная // Вдруг
стала: загляделась я, // Как лекарь
руки мыл, // Как водку пил.
Стану я
руки убийством марать, // Нет, не тебе умирать!» // Яков на сосну высокую прянул, // Вожжи в вершине ее укрепил, // Перекрестился, на солнышко глянул, // Голову в петлю — и ноги спустил!..
Стародум. А! Сколь великой душе надобно быть в государе, чтоб
стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько сетей расставлено к уловлению души человека, имеющего в
руках своих судьбу себе подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…