Неточные совпадения
Безумная мистика Церкви дерзала сказать, что
Христос был и совершенным человеком и совершенным
Богом, что обе природы были в Нем совершенно соединены, что воля человеческая была в Нем претворена в волю Пославшего Его; рационалистические ереси всегда говорили, что
Христос был только
Бог, а человеческая природа была в Нем призрачна или что
Христос был только человек, что воля в
Христе была лишь одна.
Индийская идея метемпсихоза чужда и противна христианскому сознанию, так как противоречит религиозному смыслу земной истории человечества, в которой совершается искупление и спасение мира, являлся
Бог в конкретном образе человека, в которой
Христос был единственной, неповторимой точкой сближения и соединения
Бога и человечества.
Силой божественной любви
Христос возвращает миру и человечеству утраченную в грехе свободу, освобождает человечество из плена, восстанавливает идеальный план творения, усыновляет человека
Богу, утверждает начало богочеловечности, как оно дано в идее космоса.
Христос — предвечный Сын
Бога — усыновил человека
Богу, усыновил все творение, возвратил к Творцу Своей искупительной жертвой.
Христос есть единственная, неповторимая точка соединения божеского и человеческого; только однажды в истории мира можно было увидеть
Бога во плоти, притронуться к Нему, прикоснуться к Его телу, ощутить Его близость.
Бог открывался человеку и в древних религиях, сообщал людям Свою волю через избранных Своих людей, но никогда до
Христа не воплощался
Бог, не являлся в образе личности.
Требуют от христианина великого подвига, который доказал бы, что
Христос —
Бог, что в
Христа можно верить.
Душа средневековья — чувство покорности Господу, рыцарская верность
Богу,
Христу и Деве Марии — предметам любви.
Душа средневековья женственна, покорна
Богу, отдается
Христу, и она же рыцарски мужественна в своем походе против врагов Господа.
В Великой французской революции и во всех освободительных революциях была несомненная правда, восстание против несомненной лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и новое зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение новому земному
богу вместо Отца Небесного, с которым соединил нас
Христос.
В безрелигиозном сознании нового человечества древние чаяния Царства Божьего смешались с чаяниями царства князя этого мира; обетования второго пришествия
Христа затмились христианскими же обетованиями о пришествии земного
бога — врага
Христова.
Позитивисты, исповедующие социальные утопии, ждут страшного суда над злом прошлого, ждут окончательного торжества правды на земле, но смешивают правду Божью с правдой человеческой, суд Божий с судом человеческим, чаяния Христа-Мессии с чаяниями Антихриста, земного
бога.
Спасение мира есть устранение противоположности между
Христом и миром — двумя детьми
Бога, проникновение
Христа во все клетки мира, свободное принятие
Христа всеми частями мира.
Христос был не от того мира, который отпал от
Бога и истлел, Он был от того мира, который есть космос и безмерно богаче мира этого.
Еретический рационализм признает
Христа или только
Богом, или только человеком, но не постигает тайны Богочеловека, тайны совершенного соединения природы божеской с природой человеческой; он признает в
Христе одну лишь волю и не постигает совершенного соединения в
Христе двух воль, претворения воли человеческой в волю
Бога; он готов признать Троичность Божества, но так, чтобы не нарушить закона тождества и противоречия, так, что «один» и «три» в разное время о разном говорят.
Для этого сознания
Бог и человек, божественная и человеческая воля в
Христе, дух и плоть, небо и земля так и остаются несоединенными и несоединимыми, так как чудо претворения и преосуществления малому разуму недоступны.
Сведенборг не в силах постигнуть тайну Троичности Божества, Троичность представляется ему трехбожием; он все говорит, что
Христос есть единственный
Бог, что
Бог — человек, что Троичность находится внутри
Христа, как Его свойство.
Насчет же «Христова лжеподобия» и того, что он не удостоил назвать
Христа Богом, а назвал лишь «распятым человеколюбцем», что «противно-де православию и не могло быть высказано с трибуны истины и здравых понятий», — Фетюкович намекнул на «инсинуацию» и на то, что, собираясь сюда, он по крайней мере рассчитывал, что здешняя трибуна обеспечена от обвинений, «опасных для моей личности как гражданина и верноподданного…» Но при этих словах председатель осадил и его, и Фетюкович, поклонясь, закончил свой ответ, провожаемый всеобщим одобрительным говором залы.
Неточные совпадения
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться.
Христос уже имеет свое определенное воплощение в искусстве великих стариков. Стало быть, если они хотят изображать не
Бога, а революционера или мудреца, то пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не
Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
— Вы вступаете в пору жизни, — продолжал священник, — когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь
Богу, чтоб он по своей благости помог вам и помиловал, — заключил он. «Господь и
Бог наш Иисус
Христос, благодатию и щедротами своего человеколюбия, да простит ти чадо»… И, окончив разрешительную молитву, священник благословил и отпустил его.
— А вот изволите видеть: насчет мельницы, так мельник уже два раза приходил ко мне отсрочки просить и Христом-богом божился, что денег у него нет… да он и теперь здесь: так не угодно ли вам будет самим с ним поговорить?
— Врешь, чертов Иуда! — закричал, вышед из себя, Тарас. — Врешь, собака! Ты и
Христа распял, проклятый
Богом человек! Я тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то — тут же тебе и смерть! — И, сказавши это, Тарас выхватил свою саблю.
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли
Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру
Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.