Подарок, которого не было

Сергей Лысков, 2019

«На кону пятьсот миллионов рублей, и вопрос, мучающий всю страну, – будет ли разыгран ошеломляющий джекпот или нет?» Главный герой этой повести знает, как выиграть кругленькую сумму в азартных играх. Многие подумают: невозможно. Везение – штука непостоянная. Как бы человеку не везло, рано или поздно наступает череда поражений. И многие будут правы. Но кто сказал, что за выигрышами главного героя стоит везение?!

В канун Нового года немногочисленное семейство Летовых собралось за праздничным ужином — отмечали день рождения старшего сына. Мясное рагу, оливье и знаменитый бабушкин торт «Муравейник». Праздничная белая скатерть, местами прохудившаяся, но бережно заштопанная, монотонное бурчание телевизора и обсуждение планов на будущее. Обычный для их семьи набор атрибутов на праздник.

— А вот и от меня безделушка, — протянула подарок Елена Сергеевна.

— Мамочка, спасибо! — распечатывая коробку, ответил Тимур. — Новый телефон… Вот это сильный подарок! Жалко, что не последняя модель.

— Чехол не стала покупать, — сказала Летова. — После праздников сходим, сам выберешь.

— Тогда и броню на экран для полного комплекта.

Улыбаясь, она кивнула в знак согласия.

— Что ж они, ироды, такие деньги берут, а до ума не доделали? Брони какой-то нет, зачем без неё продавать? — с укором сказала бабушка, разглядывая гаджет.

— Мам, аксессуары подбираются отдельно.

— И, поди, дороже, чем эта побрякушка?

— Естественно! — недовольно буркнул младший брат.

— Ой, не ври, рыжий! — осек его старший. — Ба, бронь и чехол не дорогие, просто их подбирают индивидуально для каждой модели.

Казалось бы, родные братья, но такие разные подростки. Рослый, широкоплечий шатен Тимур Летов хоть и казался здоровяком, но мог побить разве что брата. Густые брови и узкий лоб Тимура придавали его взгляду недобрую хитринку, большие карие глаза, тонкие губы и ямочка на подбородке авансом добавляли пару годков. А вот Сашка в свои шестнадцать внешностью не дотягивал до совершеннолетия. Круглолицый, с густой рыжей шевелюрой и детским пушком под носом. У него и голос-то не особо поломался. Но при этом в голубых, как небо, глазах отражался внутренний стержень. Он с малых лет не боялся принимать решения. Хочешь на рыбалку — накопай червей, перебери снасти, подготовь место и не проспи рассвет. И так во всем. Завели скотину — надо ухаживать, чистить загоны, заготавливать корма, пасти и заботиться. Старший не такой, тот привык на все готовенькое: не получалось дружить с одноклассниками — мать перевела в другой класс, не определился, куда поступать, — мама помогла выбрать. И ничего постыдного в этом не было, рано или поздно повзрослеет, — так считала Елена Сергеевна и, наоборот, бабушка Маня ставила в пример младшего брата: мол, на два года младше, а какая существенная разница.

— Даю гарантию, и этот потеряет, как прошлый телефон, — съязвил младший брат, положив себе салата.

— А я уверен, что его Артур украл.

— В чем ты уверен? Я тебе сколько раз повторял: мы на речке были, — возмутился младший брат. — Он рядом был, а если и уходил, то в туалет по-маленькому.

— Ну а кто тогда? Кроме него, некому. Козин наглый и вороватый, я его по школе запомнил, он частенько по курткам лазил.

— Ба, ну скажи хоть ты ему, что мы в дом не заходили, — просил Сашка. — Возле загона червей накопали и ушли.

— Сашка, не спорь, — вмешалась мать. — Плохой у тебя друг, бабушка сколько раз его ловила у курятника, когда яйца тягал.

— Так это я просил, чтоб домой не заходить.

— Это неважно, — стоял на своем Тимур. — Один раз украл — и второй украдет.

— Не воровал он! — стукнул кулаками по столу Сашка.

— Ну-ка прекратить! — вмешалась баба Маня. — Козин, может, и плохой парень, так и что с того, зачем за глаза порочить?

— Я в лицо ему скажу, — потупив взгляд, ответил Тимур.

— Скажет он, два метра страха?

— Заткнись, рыжий, — ударом в плечо ответил старший.

Так сложилось, что главной в семье Летовых была Мария Павловна. Круглолицая, с добрыми и мудрыми глазами, она ладила со всеми. Баба Маня была травницей, и к ней обращался чуть ли не весь посёлок: то корова захворает, то куры на ноги сядут — она помогала каждому односельчанину. Невысокая, жилистая и уже седая баба Маня лечила животных не по книгам, а по рецептам прабабки — отварами и заговором. Кстати, эта самая прабабушка передала эстафету: за спиной весь поселок шептался о колдовской натуре Летовой. Но она наотрез оказывалась колдовать для людей, упрекая просящих: от лукавого такие дела.

— Ба, теперь всегда на связи буду, — разглядывая гаджет, радостно заметил старший брат. — Без телефона как без рук.

— С кем он на связи будет? — съязвил младший. — В твоем училище и пацанов нормальных нет.

— А ты бы не острил, а с брата пример брал, — заступилась мама за старшего сына. — Актерское ремесло — очень перспективная профессия.

— Для узколобых — да.

— Все шутишь, а сам куда после школы? — строго спросила мать. — С этим Козиным в бригаду к Михалычу подсобниками? Ладно того второй раз отчислили из техникума, ему деваться некуда, а ты даже не пытался куда-нибудь поступить.

— Ба, ну скажи им, что автодорожником лучше, чем кривляться на сцене.

— Я тебе пойду в бригаду, ишь чёго удумал! — предостерегла бабушка. — Забыл, как в детстве в смолу угодил?

— Да не бойтесь вы, кто ему доверит дороги чинить? Рыжий скотником будет, я ему в лучших традициях скотоводства диплом из соломы сделаю! — высокомерно парировал брат.

Вскочив из-за стола, Сашка с ненавистью сжал руку в кулак, и хотел было наказать за язык без костей, но, посмотрев на бабушку, осекся.

— Думай, что говоришь, раз решил лицом зарабатывать. Я стерплю, а другой ударит, — ответил он брату. — Всё, я наелся, спасибо за ужин.

— Сядь за стол, — возмутилась бабушка. — Ишь, раскудахтались, один другого лучше, никогда не уступят, не порадуются брат за брата. Это ты виновата, Ленка.

— Начинается, — развела руки Летова. — Еще скажи, мне на роду написано быть плохой матерью!

— А я тебе всегда это говорила!

— Вечно ты все портишь, — стиснув зубы, сказал Тимур и дал подзатыльник брату.

Младший в ответ ударил его в грудь, и, если бы не бабушка, — мать они не слушали — перебранка переросла бы в драку. В такие минуты Мария Павловна сожалела, что в доме нет твердой мужской руки, но так сложилось. Муж у нее погиб после рождения Ленки — пошел пьяный на рыбалку и провалился под лед. Дочка выросла статной, фигуристой, пышногрудой, да и лицом вышла: алые губы и голубые как небо глаза, русые волосы и черные как ночь ресницы, — ума только Бог не дал, но зато амбиций с избытком. Когда ровесницы искали женихов, она заявила: «Хочу в актрисы». Окончив школу, поехала в столицу, благо, всего двести километров. До актерского факультета балов не добрала, а вот на учителя музыки взяли по недобору студентов. Там и познакомилась с будущим отцом Тимура. Баламутный парень был, из детдомовцев, все что-то пыжился, характер показывал, а как забеременела Ленка — в кусты, мол, зачем обременять жизнь детьми. Благо, Мария Павловна вовремя пристыдила юношу, и тот согласился на свадьбу.

Тимка родился здоровеньким, но неспокойным: то колики, то зубки, то просто так не давал по ночам спать. Конечно, не такой жизни ждали молодожены. Возможно, это стало причиной, что их любовь рассыпалась буквально в первый год совместной жизни. А может, там просто не было любви. И вот так, избегая родительских обязанностей, они под любым предлогом убегали из дома на гулянку, каждый к своим друзьям. Так и получились измена, и второй сын — рыжий и голубоглазый. Муж, естественно, ушел, заявив, что теперь не уверен в отцовстве и первого ребенка. Сама Ленка после развода оставила сыновей на мать и отправилась искать счастье в актерской среде, но, кроме аборта и вины за содеянное, ничего не нашла.

Обтесав о жизнь амбиции, она вернулась в поселок. Работать устроилась учителем музыки в школу. Худо-бедно, но стала жить. Чиров — поселок маленький и дружный. Двести километров от столицы, школа, храм, больница и два ФАПа — ничего особенного, разве что федеральная трасса и деньги из бюджета на её ремонт. Народ жил в основном продажами мяса и картофеля, и немногие счастливчики трудились на государство. Вот так и растили Мария Павловна и Елена Сергеевна двух мальчишек, без мужиков, но с женской мудростью. Одна по книжкам, а другая по наитию.

— Вы же братья, сколько можно ругаться? — стояла на своем мать. — Каждый день синяки. Сашка, ты всегда зачинщик, ты же младший, почему не уступишь?

— А почему он должен уступать? — возмутилась бабушка.

— Мама, не защищай, сидели, нормально праздновали, нет, он Тимура кусь, кусь.

— Ты виновата в этом. Зачем дорогие подарки делать?

— Мама, не начинай! Я тебе тысячу раз это объясняла. Он студент, ему нужен телефон.

С возрастом разногласия в воспитании детей между Леной и бабой Маней стали только острее. Они буквально ссорились по любому пустяку и всегда, обидевшись друг на дружку, переставали разговаривать. Вот и в это раз, уже перед сном, в полной тишине Лена мыла посуду, а Мария Павловна расставляла тарелки на полотенце, и на этом бы все закончилось, если бы не разбитая кружка.

— Тьфу ты, черт, — собирая осколки, прошептала он.

— Ты мне вот скажи, зачем ты его купила? — пользуясь моментом, спросила бабушка.

— Мам, весь мир в кредит живет, что ты проблему сделала из-за телефона? — выкинув осколки кружки, ответила Лена. — Нужная покупка для студента.

— Я же не вечная, как на свою зарплату двух сыновей тянуть будешь?

— Покупка в рассрочку почти без процентов, ну что ты взъелась? — она раздраженно посмотрела на мать. — Ну а как без телефона в столице?

— Не отталкивай Сашку, он твоя кровинушка, твое продолжение, — пристально смотря в глаза дочери, ответила Мария Павловна. — Ему род твой продолжать предрешено да грехи искупать. Не улыбайся, я никогда не ошибаюсь, истину говорю — так и будет.

— Хватит с меня это бреда, надоело! — резко оборвала её дочь. — Предрешено! Да откуда ты можешь знать, что предрешено? Вещунья она! Ты себе помочь не можешь, мучаешься от диабета, исхудала вся, а мне указываешь, как жить. Всё, надоело, уеду! Отработаю две недели и уеду с Тимуром в город, буду личную жизнь налаживать, в укор твоим предсказаниям. Из принципа выйду замуж, за первого встречного!

А Мария Павловна неспешно расставляла посуду.

— Поезжай, — скупо ответила она. — Держать не буду.

— На роду мне написано быть одной, ради сыновей жить! — не успокаивалась Лена. — Так я ради них и хочу найти мужика, чтобы не силиться, а жить нормально!

— Ты не кричи, — осекла её мать. — Надумала ехать — езжай, что воздух сотрясать, будто от этого время ускорится.

Играя скулами и щурясь от злости, Елена Сергеевна, не желая продолжать спор, добавила напор воды и продолжила мыть посуду. Сказанное в сердцах крутилось в голове, словно навязчивая мелодия, и неважно было, куда бежать, главное, подальше от дома. Домыв посуду, Лена ушла в свою комнату, а баба Маня — в свою. Зная характер дочери, сомнений не было, что та сделает задуманное, впрочем, Мария Павловна больше боялась за младшего внука, тяжело ему будет без материнской поддержки. Отпустить с матерью нельзя: как сорняк, будет сам по себе расти. Оставить дома — точно пойдет в автодорожники. И вот как донести до дочери, что за ним нужен присмотр, когда она слушать ничего не хочет про предначертанный жизненный путь, потому что сама творец. Что ей житейская мудрость и опыт?… — маразм больной старухи. Она — глашатай поколения, которому не нужно завтра, которое хочет сейчас.

Впрочем, на том и порешили, отгуляв новогодние праздники. Елена Сергеевна с сыном уехала в столицу. Жилье нашли сразу. Даже повезло: полкилометра ходьбы до училища, тихий спальный район и не дорого. Дав объявление о репетиторстве, Елена Сергеевна не сразу, но набрала учеников. Череда будней и выходных разбавилась редкими поездками в Чиров. И время понеслось привычным ходом.

Весной, когда до окончания школы оставалось сдать экзамены, Сашку с трудом допустили до аттестации, но его это не беспокоило. Тайком взяв паспорт, он по рекомендации Артура отправился к Михалычу. Хороший мужик оказался, понимающий жизнь, поэтому при виде юного рыжеволосого паренька сначала хотел отказать — мол, иди учись, за жизнь ещё наработаешься, но Сашка стоял на своем — мать уехала, бабушка больна, а деньги нужны. Пожалев Летова, он взял обещание, что через год тот поступит в колледж, а пока определил его в бригаду Красина. Санек сразу понравился бригадиру: не отлынивал от работы, впитывал, как губка, все, что говорят, и главное не отбивался от коллектива. Однако не все было так гладко, и если с личными качествами проблем не было, то вот с травматизмом во время работы — просто беда.

— Болит? — спросил бригадир, рассматривая ногу Александра. — Малой, третий раз за месяц, вот ума не приложу, как смола затекла тебе в сапог?

— Не прогрел как надо, — оправдывался Летов. — Сгусток сварился, Артур наклонил, и хлюпнуло не по желобку. Наверно, зря робу заправил в сапоги.

— Твою мать, Летов! — наморщил лоб Михалыч. — Робу он заправил… Тебя кто этому научил? Бегом в медчасть, пусть медик осмотрит.

— Понял, — рапортовал он и тут же стал переодеваться.

Конечно, бабушка узнала про работу автодорожником, она в первый день поняла, что внук устроился в бригаду к Михалычу. И тут не надо быть вещуньей — стойкий запах гудрона от одежды говорил сам за себя. Поэтому вечером, когда внук в очередной раз, прихрамывая, вернулся с работы, она без упреков полезла в сервант за скверно пахнущей пастой от ожогов, словно зная, что этого не миновать. Рана оказалась не глубокой, но большой; наложив пасту, бабушка с улыбкой взъерошила копну рыжих волос и заботливо сказала: «Ничего, к утру заживет». Зуд прошел тут же, а к утру волдырь стал мозолью. И несмотря на это, Михалыч перед сменой все-таки заставил взять допуск в медпункте.

— Не пускайте его к смоле, — приказал прорабу. — Андрей, у тебя что, иной работы для него нет?

— Разберусь, Семен Михайлович, — почесал затылок Красин, — приму меры.

— Прими, пожалуйста, третий инцидент за месяц, ну куда это годится?

— Борода, — крикнул он Артуру, — раз привел малого, то теперь глаз с него не спускай, понял?

— Ага, — недовольно буркнул Козин.

— Чё стали? Работаем! — приказал он, и рабочая смена началась.

Прозвище «Борода» Артур получил за желание выглядеть старше. Тонкие губы, низкий лоб, густые брови, маленькие карие глазки и при этом редкая бородка делали его смешным, но он никого не слушал и считал, что это его изюминка. Идея приглядывать за Летовым была неплохой, друзья детства однозначно найдут взаимопонимание с полуслова.

— Санек, хочешь косарь удвоить? — во время обеда спросил Артур с набитым ртом.

— Не гони, кто тебе его удвоит? — закрывая термосок, приподнял брови Летов.

— Не хочешь — забудь, — ответил Козин. — Нет, так нет! — Он почесал редкую черную бородку и заварил чай.

— Ну и как ты это сделаешь?

— Ахалай-махалай — и на поле закопай, — с нотками обиды ответил Козин.

— Хватит прикалываться, я серьезно, — Сашка пристально посмотрел в его бегающие карие глазки. — Если надежный вариант, то я в деле, — он достал пять тысяч.

Ушлый друг, увидев солидную купюру, осмотрелся по сторонам. Хулиганистый и падкий до наживы Артур Козин всегда был таким, но они дружили с малых лет и доверяли друг другу.

План был простой. Дальний родственник участвовал в чемпионате по смешанным единоборствам. Официальная лига, солидные команды и, как следствие, хорошие призы. И так сложилось, что с недавних пор букмекерские конторы стали принимать ставки на эти бои. Так вот, тот самый родственник был не новичок, средней руки боец, необходимый винтик для общего результата команды, которая, к сожалению, по итогу сезона — а был экватор турнира — лишалась шансов на призовые места. Бой предстоял с новичком, и, по оценке букмекеров, у соперника не было шансов. При этом победа ничего особого не решала для команды, а вот проигрыш давал шанс заработать на ставках. Эту тему сразу же просекли владельцы команды и намекнули бойцу на поражение во втором раунде. Он все понял и рассказал брату, дабы тот нашел человечка на стороне. Если уж сливать бой, то почему без выгоды для себя? И вот тут нашелся Летов.

— Смотри, как все будет. Семьдесят пять процентов с выигрыша я отдаю брату, — сказал Артур. — Если все удачно сложится, оставшуюся четверть прибыли мы поделим на двоих. Это как минимум утроит твою долю. Главное, язык за зубами держать о подставном бое.

— Понял, а ставку, когда делать? — спросил Сашка.

— Брат сказал, что надо только после руководства, — ответил Козин. — Он позвонит, тут фишка в том, чтобы не сбить ценность ставки, иначе поймут и накажут. Очень серьезные люди.

— И где делать?

— Только в Чирове. В этом вся соль, — ответил Артур. — Выиграй мы тут, никто не подумает о сливе инфы, сочтут — повезло кому-то.

— Круто ты всё продумал, — пересчитав деньги, сказал Летов. — А не мало? Может, больше поставим, раз бой договорной?

— Ты дебил? Хочешь, чтобы сюда спортсмены приехали выяснять, кто же такой фартовый живет в этой дыре?

— Понял, — потупив взгляд, ответил Сашка и спрятал скрутку из купюр в карман.

На следующий день из новостной ленты они узнали, что во втором раунде был технический нокаут и его брат проиграл новичку. В тот же день Сашка купил себе новый смартфон, сказав бабушке, что получил премию за усердный труд.

Тем временем у старшего брата учеба в училище шла со скрипом, амбиций было с избытком, а вот трудолюбия недоставало даже на сдачу этюдов перед сессией. И если бы не мамина забота, фамилия Летовых уже после первого семестра пополнила бы список отчисленных студентов. Предусмотрительная Елена Сергеевна познакомилась и наладила доверительные отношения со всеми учителями сына. Принцип «упорный человек должен быть предусмотрительным» был как никогда к месту. Но самым важным контактом Летова считала отношения с Владиславом Игоревич Тюбиковым, педагогом по сценарной речи.

Высокий зеленоглазый шатен с роскошными бакенбардами и левитановским тембром, он хоть и был уже на пенсии, но следил за внешностью, порой приятно удивляя поклонниц хорошей формой в такие годы. Шанс закрутить роман с холостым преподавателем сына — тот самый золотой билет в актерскую среду или, как минимум, твердая четверка в дипломе, поэтому под предлогом необходимости дополнительных уроков для её талантливого, но ленивого сына она каждое занятие радовала глаз педагога откровенными нарядами. И там было, что показать в ее тридцать пять с хвостиком: роскошная грудь третьего размера, аппетитный изгиб бедер, упругие ягодицы, милое личико — на Летову заглядывались даже студенты.

— Доброе утро, Владислав Игоревич, мы немного опоздали, — изящно положив руку на грудь, подчёркивая роскошное декольте, извинилась Лена. — Но это только моя вина, эти сумасшедшие столичные пробки… Никак не могу привыкнуть к вашему ритму жизни.

— Ничего страшного, — сказал Тюбиков, поглядывая на яркий маникюр дамы. — Я правильно понял, что у вас сдача этюдов уже через неделю?

— Если бы вы знали, как Тимурчик переживает, каждый вечер до полуночи репетирует, и если не получается, то это просто беда — бессонная ночь. Я за него так волнуюсь.

— Тимур, иди за сцену, делай разминку, — обратился к нему педагог. — Я сейчас подойду, составим график репетиций и начнем.

Как только Тимур закрыл дверь, Елена Сергеевна, кокетливо расправив плечи, подошла к Тюбикову и шепотом, словно сказанное — некая тайна, спросила о реальных шансах сдать экзамен. Невольно перебегая глазами от просящего взгляда до шикарной груди дамы, пожилой учитель даже смутился. Но Лена не отступала: обняв его, она вздохнула и голосом, наполненным нотками отчаяния, стала умолять помочь сыну. Владислав Игоревич ошалел от такого поведения. Эффектная женщина уже рыдала, периодически всхлипывая.

— Ну что вы так расстраиваетесь… Всё будет хорошо, просто Тимуру не хватает мужских повадок в органике, — объяснил педагог и тут же добавил: — Какие у него отношения с отцом?

— Никаких, — потупив взгляд, ответила она. — Он ушел от нас, когда Тимур был еще ребенком, и я одна тяну двух мальчишек.

— Вот оно что, — Тюбиков почесал затылок. — А я почему-то думал иное, привычка анализировать подвела, — он кивком указал на обручальное кольцо.

— Вы про это, — Лена покрутила колечко. — Ношу от назойливых ухажеров.

— Извините меня за допрос, — взял ее за руку Тюбиков, — но теперь я понимаю, в чем беда Тимура. Банальное отсутствие мужчины для подражания, но не волнуйтесь, все поправимо, я помогу ему.

Она силком обняла педагога в благодарность за одолжение, и чем нежнее были её руки, тем азартнее становился взгляд педагога. А дама всем видом молила об утешении и помощи, так что при очередном благодарственном па Тюбиков не выдержал и погладил её русые кудри. Сначала по-отцовски, но чем нежнее обнимала его Лена, тем эротичнее двигалась рука, пробуждая низменные желания.

— Я размял тело, — приоткрыв дверь, сказал Тимур.

И Лена, словно ужаленная, отскочила от педагога.

— Минуту потерпи, — тут же отреагировал учитель и закрыл дверь. — В общем так, Елена Сергеевна, обещаю сделать все возможное и капельку невозможного.

— Можно просто Лена.

— Договорились, тогда просто Славик, — улыбнулся он и открыл дверь в класс. — Ну что, готов поработать, Тимка?

Рослый парень с черной копной волос радостно крикнул: «Да!», а его мама, преисполненная надежд, поправила платье и вышла из кабинета. Тюбиков, напротив, не мог прийти в себя, стараясь осмыслить произошедшее. Эффектная женщина слегка за тридцать пять. Красивая фигура, яркие и живые глаза; у него в голове не укладывалось, зачем ей мужчина пенсионного возраста. И не то чтобы самооценка была недостаточной для таких отношений, напротив, он знакомился именно с таким типажом женщин, но тут такая инициатива, что это настораживало.

— Владислав Игоревич, как на этот раз? — громкий бас ученика вернул к реальности педагога.

— Хорошо, но не отлично, — совладав с мыслями, он подошел к нему. — Тимур, не хватает животной органики. Ты зачем торопишься, и где глубинное дыхание, как у зверя? Для этюда важны мелочи. Петров помешан на таких фишках, ты можешь вообще не попасть в образ, но одна деталь — и он тебе поставит высший бал. Вот твой медведь, он вообще кто?

— Обычный медведь, — наморщив лоб, ответил Тимур.

— Это понятно, что не бобер, я спрашиваю, кто конкретно: самец, которого разбудили и он жаждет мести, самка, что ищет детей, или медвежонок-подросток, заплутавший в лесу?

— Наверно, самец… — неуверенно ответил Летов. — А кто лучше?

— Думай, Тимур, наша профессия — думать, — ответил преподаватель. — Раз самец, то ты зол… тебя разбудили, и ты теперь до весны хрен заснешь, будешь маяться, жратву искать, а её нет!

— Хм, прикольно.

— Я не прикалываюсь, Тимур. Чтобы показать медведя, ты должен научиться пить, есть, дышать и даже срать, как медведь, — перешел на повышенный тон Тюбиков. — А ты мне — «прикольно»! Соберись и думай, как это показать.

— Может, паузы делать с глубоким дыханием, ну, по типу рыка?

— Уже лучше. Ещё?

— И крыльями носа — врастопырку, словно учуял добычу.

— А вот это эффектно, будет твой козырь, но только не сразу его выдавай. Смотри: вышел, помотал головой, осмотрелся, тяжело дыша, и пошел в левый край сцены, медленно, с озлобленностью в каждом движении.

— А можно на четвереньках?

— Только так и нужно! Ты где стоящих медведей видел?

— В цирке, — улыбнулся Тимур, но тут же осекся при виде сурового взгляда преподавателя. — Плохая шутка, предлагаю в кульминации этюда учуять запах еды и — рысью в лес.

— Неплохо, только вытяни сцену с гневом, все должны понять, что ты крупный самец, которого разбудили, и теперь это беда сельчан. Уловил глубину номера?

— Да, спасибо.

— И чего стоим? Репетируем, — приказал Тюбиков. — Думай, Тимур, включай голову!

Как любил говорить Тюбиков, в актерской профессии самое главное — вовремя стать пластилином в умелых руках наставника. К чему Летов и стремился, поэтому, анализируя рекомендации, он пошел за кулисы, а затем, войдя в образ, стал диким зверем, готовым исполнить этюд.

К сожалению, не бывает так, чтобы детей любили одинаково, тем более, когда в одном из подростков мать видит внешность и характер бывшего любовника. И самое циничное в таких ситуациях — это безусловная любовь ребенка. Оставляя сына с бабушкой, Летова все оправдывала трудным характером Сашки, мол, собьет спесь, поработает годик в бригаде автодорожников, поживет один и поймет, как важно получить нормальную профессию. «Ну а как по-другому с ним говорить?» — думала Елена Сергеевна. — «Упертый, как отец». И в этой фразе было намного больше ненависти, чем любви. Вот поэтому Сашка и жил с бабушкой, хотя тянулся к матери.

— Подоил коз? — принимая ведро с молоком, спросила баба Маня.

— Ага.

— А с рукой что? Зачем перебинтовал?

— Перетрудился на работе, растянул связки.

— Бросил бы ты эту работу, Христом богом молю тебя, — стала причитать пожилая женщина. — Погубит тебя огонь.

— Ба, ну ты опять про свои пророчества. — Сашка сел за стол. — Давай лучше поужинаем.

— Такой же, как и мать, ничего слушать не хочет. А ты посмотри, какой огород у нас — травинка к травинке, кустик к кустику, все на своем месте, все урожай дает, а животные какие: буренка всегда чистая, козы накормлены, везде порядок — вот твоя дорога, это тебе предначертано.

— А деньги где брать?

— Женись, и жена излишки продавать будет, все наладится, ты, главное, не заигрывай с огнем.

— Ба, давай лучше поужинаем, — разломив буханку, сказал внук. — Обещаю быть аккуратным на работе.

Нахмурившись, она молча поставила кастрюлю борща на стол и вышла из комнаты. С годами родные перестали слушать бабу Маню, считая её дар вещуньи неким шарлатанством. Однако данное неверие не меняло истины. Её прабабушка Марфа в свои годы прослыла злой ведьмой, способной проклятием загнать человека в гроб. Суровая и нелюдимая была женщина и, кроме внучки Марии, никого не пускала к себе. Год за годом их связь крепла, и пожилая женщина, предвидя скорую гибель, обучала ребенка тайному ремеслу. На укоры дочери, мол, зачем ей это, та любила говорить: «Сердце у нее доброе, будет травница, вся деревня ценить будет, голода никогда не познает». И хотя внучка воспринимала все как игру, знания нерушимым пластом оседали в её памяти. В одно лето прабабки Марфы не стало, родители в тот же год продали дом, а весь оставленный от старухи скарб сожгли, не тронув только книги и дневники. Мария росла и взрослела и после того, как родила дочь, перебирая старые вещи, нашла книги прабабушки. И вот так, вспоминая наставления и заметки на полях, она сначала стала помогать родителям, а потом уже весь поселок обращался к ней, если ветеринары разводили руками. Познала Мария Павловна и темную сторону колдовской мудрости, но пользовалась редко — прабабка дальновидно предупредила, что за всякое беспокойство злых духов надо платить.

Именно так, спасая дочь от недуга, она потеряла мужа. Врачи разводили руками, настаивая на госпитализации в столице: двухсторонняя пневмония в раннем возрасте — ребенок сгорал на глазах. Для ворожбы нужна была живая рыба, она и послала мужа наловить, потом сварила уху с травами и в первое полнолуние, в обход медиков, дала дочке пару ложек бульона. Та сразу и пошла на поправку. Вот только Мария Павловна запамятовала, что колдовство не допускает чужих рук, все надо делать самой. Муж стал словно одержимый, все куда-то рвался, стал пить и вот так, с похмелья, провалился под лед. Потеряв мужа, она приобрела двух внуков. У Тимура судьба была ровной, главное, не гоняться за деньгами — и можно прожить долго и счастливо, а с учетом того, что он не умел их хранить, только тратил, баба Маня не беспокоилась. Проблемным был Сашка. Так сложилось, что он родился в день противостояния духов земли и огня, а значит, земля будет благоволить, а пламя — жалить. И нет от этого спасения, пока не перерастешь все козни стихии. Баба Маня знала об этом как никто иной — она родилась с внуком в один день, и в свое время, ничего не объясняя родителям, её от гибели уберегла прабабка Марфа, подарив ей долгие годы жизни. У Сашки ключевым годом борьбы двух стихий был двадцатый год жизни, а потом жар стихии поостынет. И вроде все понятно, но духи природы, как ловцы, непрестанно зовут на гибель неокрепшие души, и этого не изменить, если, конечно, не знать предначертанного.

— Прости меня, боженька, — перекрестившись, старуха достала старый ридикюль — от лукавого читать чужую жизнь. Подперев дверь, она приготовилась к ритуалу.

За окном светила полная луна, и весь поселок давно спал, до рассвета осталось меньше часа, но больше и не понадобится. Она вытащила сверток с детскими волосами и положила перед собой свечки, оборачивая каждую по часовой стрелке прядью волос, неразборчиво бормотала, казалось, бабка бранит кого-то невидимого, но в каждом слове был сакральный смысл. Чиркнув спичкой, она зажгла скрутку — запах горелых волос вмиг разлетелся по комнате. И под монотонное бурчание капли воска упали в воду, создавая причудливый узор. Дрожащей рукой сжимая скрутку, она держала ее, пока огонь не обжег пальцы. Затушив огарок в воде, баба Маня взяла в руки чашку, разглядывая знакомые образы.

— Как знала — загубит его работа с огнем, изуродует лицо и руку, — сказала она, комкая воск. — И в город ему нельзя в ближайший год, присмотра не будет.

Она достала красную пряжу, отрезала прядь своих волос и ловкими движениями рук сплела шпагат. Потом растопила воск и трижды окунула в него нить. Опаливая концы, Мария Павловна прочла заклинание. Третий раз в жизни она решилась на сделку с темными силами, и в этот раз она полностью отдавала себе отчет, какова будет расплата.

Тем временем рассвело. Уставшая бабушка поставила на плиту кастрюлю с молоком и достала манку, с первыми бульканьем она добавила крупу, равномерно помешивая кашу. Аккуратно накрыв полотенцем приготовленный завтрак, она пошла в комнату. Несмотря на выходной день, Сашка проснулся с рассветом. Придя на запах, он расплылся в улыбке: бабушка хорошо знала, что внук обожает манную кашу, поэтому старалась готовить её каждый выходной. А когда под полотенцем рядом с кастрюлей показалась банка малинового варенья, сомнения, что завтрак будет вкусным, рассеялись, как ночь.

— Ты уже встал? — придя на шум в кухне, спросила она.

— Закон выходных: когда надо спать — встаешь с зарей.

— Кушай тогда. Маслица добавить?

— Не, нормально, все вкусно, — с набитым ртом ответил внук. — Ба, а что за веревочка?

— А это чтоб рука не болела, шерстяная, — ответила она. — Повяжи на левую руку.

— О, спасибо. У меня по детству такая же была, не помню, куда делась.

— Стерлась, — ответила бабушка. — Давай помогу завязать. — Сашка протянул руку. — На три узла крепче будет, вот, теперь можешь в бане мыться с ней, прохудится — новую повяжу.

— Спасибо, ба, — уплетая кашу, сказал Сашка. — Завтра проверю, как работает твоя нитка.

— Проверь, проверь, — улыбнулась она.

В деревне выходной день только называется выходным, а по факту в такие дни работы больше, чем в будние, потому что все дома. Прополоть грядки, заготовить травы, ту, что высушилась, уложить в тюки, собрать ягоды и фрукты, что поспели, к вечеру полить помидоры и огурцы, и это не считая дойки коровы и коз на вечерней заре. А завтра на работу, и Михайловичу глубоко безразлична личная жизнь каждого из работников, ему важен результат, поэтому будь добр — на работе выкладывайся на полную.

У автодорожника работа однотипна: подъехал грузовик, скинул асфальт — бери совковую лопату и раскидывай ровным слоем перед катком. Привыкнуть не сложно, но сегодня предстояла закатка мест, где каток не мог подойти, а это варка смолы и прокатка вручную тротуаров и переходов. Сашка не мог дождаться обеда, держась как можно дальше от смолы. Впрочем, неудачи сыпались, как из рога изобилия: то газ кончился, то ведро прохудилось, то угол не тот для ручного катка — все, что могло воспрепятствовать сдаче объекта, случилось.

— Вы чем тут занимались? — заорал Михалыч. — Пять минут до обеда, а они и половину бордюров не закатали. Андрюха, не уйдете, пока не закончите объект.

Бригадир Андрей Красин почесал затылок и командным басом потребовал собраться.

— Это Санек виноват, — заметил Артур. — Может, отправим его за квасом.

— Только за твой счет, — хором сказали мужики.

— Идет, — вытирая руки о робу, сказал Козин. — Пошли, малой, за деньгами в бытовку сходим.

По пути он поделился с другом информацией о новой афере по проверенной схеме. Правда, в это раз был другой боец, а значит, полной уверенности в подставном матче не было. Но всё указывало на беспроигрышный вариант. И, как вишенка на торте, никто не ограничивал в размере ставки, поэтому Борода предложил в складчину с коллективом выиграть прибавку к зарплате.

— Вряд ли мужики пойдут на это, — наморщил лоб Сашка. — Дрался бы твой брат — другое дело, а тот — только слухи.

— Ну так ты расскажи, как выиграл в прошлый раз, а я скажу, что все по той же схеме, — уговаривал его Козин.

— А если проиграем?

— Что значит — проиграем? Твоя задача — промолчать где надо и рассказать то, что было, — пристально посмотрел ему в глаза Артур. — Ладно, дуй за квасом и думай.

За обедом Борода поднял тему ставок на спорт, рассказав, как с легкой руки Летова и небольшой страховки из надежных источников они заработали приличные деньги. Сашке пришлось похвастаться телефоном в доказательство сказанного. Мужики порадовались за малого, а Артур не унимался и настаивал на общей ставке в новом подставном бою. Он так заразительно описывал схему, по которой воротилы спорта отмывают большие деньги, что вся бригада поверила в успех аферы. Вошедший в кураж Козин, видя огоньки в глазах мужиков, поставил вопрос ребром: «Если хотите поднять деньги, ставить нужно сегодня вечером, а значит, скидываемся на общак» — и мужики стали искать по карманам деньги.

— Тут чем больше денег, тем выше прибыль, — сказал Козин. — Схема надежная, мой брат не ошибается.

— Ты, главное, не спались, — похлопал его по плечу Красин. — Там, где большие деньги, всегда серьезные люди, и они не любят, когда за их спинами проворачивают делишки.

— Ну так мы наглеть не будем, — взяв его деньги, ответил Артур. — Свою часть возьмем — и в кусты. Санек незаметный, никто и не поймет, что произошло.

— Один черт с него проку нет, так что по-тихому беги, сделай ставку, — сказал Андрей, — а Борода за тебя потрудится.

— Не проблема! — согласился Козин.

Тайком покинув место работы, Сашка прибежал в букмекерскую контору и под удивленный прищур кассира поставил почти пятьдесят тысяч на исход боя. Забрав квитанцию, он так же быстро вернулся на работу, где мужики уже доделывали отведенный участок дороги.

— О, малой вернулся! — отметил Красин. — Прям как знал, что заканчиваем.

— А я говорил, что у него особые отношения с раскаленной смолой, — парировал Артур, и вся бригада одобрительно закивала головами. — И вот что интересно: чем больше он её боится, тем чаще какая-то хрень происходит.

— Не боюсь я никого! — оправдывался Летов. — Просто не везёт.

— С этого дня лопата — твой родной брат, ближе, чем на метр к паяльнику не подходить, — с улыбкой похлопал его по плечу Андрей. — Так что в такие дни будешь на подхвате, понял?

— А по деньгам?

— Обижаешь, — серьезно сказал Красин. — Все, что недоработал во время варки, отработаешь на разгрузке, ты, главное, в такие дни перед Михалычем не крутись, а то получим дрозда по первое число, он не любит, когда отлынивают от работы.

— Спасибо, — ответил Летов, протянув квас.

На следующий день ставка сыграла как надо. Они договорились вместе пойти за деньгами, однако в самый последний момент Артур написал, что занят и не сможет подойти к букмекерской конторе; выбора не было — пришлось одному получать выигрыш. Как назло, сумму выдали мелкими купюрами, поэтому, обеспокоенный таким количеством денег, Летов дрожащими руками как мог распихал их по карманам, стараясь быть незаметным.

— Вам вызвать такси? — спросила кассирша.

— Нет, я уже ухожу, — буркнул он и поспешил покинуть букмекерскую контору.

Удивленная кассирша и охранник переглянулись, но желание клиента — закон. Они предлагали ему сделать перевод на банковский счет, на что тот категорично отказался, требуя наличку. Оно и понятно, страх быть разоблаченным в мошенничестве давал о себе знать. Но повидавшие многое работники, обналичив ставку, сняли с себя все обязательства, подчеркивая, что отныне такая сумма денег — «твоя личная проблема, паренек».

Выскочив на улицу, Летов поспешил на работу. И дабы не идти с оттопыренными карманами по главной улице Чирова, он свернул во дворы и ускорился.

— Эй, братишка, дашь закурить? — спросил, преградивший дорогу захмелевший мужик.

— Не курю, — ответил Санек, заметив краем глаза, что ещё двое заходят со спины. — Мужики, я тороплюсь.

— А дай позвонить?

— Денег мало, — только и успел сказать Летов, как кто-то толкнул его в спину.

И тут же посыпались удары по голове. Обидчики беспощадно молотили паренька, он как мог сопротивлялся. Даже наотмашь попал в кого-то из нападавших, но это только раззадорило грабителей. Затем последовал сильный удар чем-то тяжелым в затылок, и ноги рыжеволосого паренька подкосились. Резкая боль в висках — и свет словно померкнул.

— Я карманы проверю, — сказал один из обидчиков. — Ох, твою мать, мужики, тут денег целая пачка!

— Что ж вы делаете, ироды! — закричала прохожая.

Хулиганы, забрав телефон и деньги, пустились врассыпную. Женщина подбежала к лежащему без сознания Летову и, умывая водой из бутылки, попыталась привести его в чувства. Как только он очнулся, она вызвала скорую помощь и стала расспрашивать о причине драки. Впрочем, это было бесполезным занятием: голова гудела и Сашка не понимал, что произошло. Весь в крови, он просто не реагировал на вопросы.

— Деньги! — неожиданно закричал он и с ужасом посмотрел на женщину. — Деньги украли!

— Вот сволочи, среди белого дня ограбили, — возмутилась женщина. — Ничего, сейчас скорая и милиция подъедут, они разберутся.

Приехавшая бригада скорой помощи после осмотра настояла на госпитализации — потеря сознания, сломанный нос и гематомы могли быть предвестниками ушиба мозга. Летов просил не везти его в больницу, но медики, обработав раны, настояли на своем. В приемном покое после осмотра врача решение о госпитализации уже не обсуждалось. Вопрос стоял о необходимости наблюдения и, в случае ушиба мозга, даже операции.

Надо заметить, что звонок сердобольной дамы с ее красочным описанием драки так взволновал дежурного милиционера, что он «на эмоциях» доложил о рядовом инциденте командиру части. И вот так, с пометкой «разобраться незамедлительно», рядовая драка легла грузом на плечи участкового. И он, несмотря на конец рабочей смены, отправился в больницу для взятия показаний.

— Итак, гражданин Летов, с ваших показаний — забрали только телефон? — приподняв от удивления брови, резюмировал сотрудник милиции. — И никаких денег не было?

— Нет, деньги были, но там пару сотен.

— Просто в показаниях гражданки Сомовой ваши первые слова были про деньги. Одно дело, когда большие суммы становятся поводом для грабежа и тогда по цепочке можно проследить, кто сделал наводку, и совсем другое — карманная мелочь.

— Их цель была — телефон, — стоял на своем Летов. — Я шел на работу, и один из них преградил мне путь, а двое других зашли со спины. Вы найдете их?

— Не знаю, но сделаем все возможное, — ответил участковый. — Ещё раз по документам: заявление вы написали, координаты в протоколе, словесные портреты составили, показания свидетелей прикрепил — всё на месте, — уложив бумаги, застегнул кожаную папку милиционер. — Будем искать грабителей, а вы, гражданин Летов, поправляйтесь. И как что-нибудь прояснится — я вас вызову в участок.

— Спасибо, — кивнул Сашка.

Вечером пришли бабушка и мать с братом. Лена с порога отругала сына за задиристый характер, а бабушка обняла, а после расспросила о самочувствии. Утаив только пропажу денег, Сашка рассказал все как есть и про телефон, купленный якобы на премию, и про следователя. Мать с опаской слушала, все больше убеждаясь в необходимости переезда сына в столицу.

— А к тебе доктор уже приходил? — спросила она у Сашки.

— Да, утром.

Вошедшая со штативом и заправленной системой для капельницы медсестра попросила Летова подготовиться к капельнице.

— А лечащий врач еще тут? — спросила Елена Сергеевна у медсестры.

— Да, Алексей Игоревич в ординаторской, — ответила она, делая прокол.

— Тимка, пойдем к доктору.

— А я зачем там нужен? — удивленно спросил старший брат.

— Мне надо поговорить с доктором, а ты мне нужен по другому делу, — строго ответила Летова. — Что, так трудно выполнить просьбу?

— Вечно у тебя какие-то тайны, — буркнул старший брат, и они вышли из палаты.

Доктор рассказал о стабильном состоянии Летова; однако, головной мозг непредсказуем, и поэтому потребуется наблюдение, пару дней придется провести в больнице. Новость не очень приятная — рушились планы с Тюриным на выходные, но выбора не было: Мария Павловна одна не сможет справиться с хозяйством, так что придется какое-то время пожить в родном поселке. Тимур, выслушав вердикт врача, обреченно скривил губы, понимая, что все хозяйство ляжет на его плечи.

Выйдя из ординаторской, мать попросила старшего сына подарить свой телефон Сашке.

— А зачем ему подержанный? — приподняв брови, спросил он.

— Ты видел, как он ревностно отнесся к подарку? — спросила мать. — Скопил денег, по-тихому купил…

— А я с чем буду ходить?

— Тебе новый купим. Этот им на двоих с бабушкой будет, чтоб всегда на связи.

Тимур достал гаджет, пробубнив, что нужно очистить контакты, — согласился выполнить просьбу. Вернувшись в палату, он с ходу сделал подарок.

— Держи и смотри не потеряй, — протянул телефон он. — Телефон почти новый, я все свои контакты удалил, так что пользуйся.

— Спасибо, брат, — ответил Сашка. — А как же ты?

— Не беда, новый купим, — ответила мать. — Ты почему молчал, что купил телефон? Контактами бы обменялись.

— Он недавно его купил, — ответила за внука бабушка. — Буквально пару дней назад.

— Прости мам, не сообразил, — извинился Сашка.

— Больше так не делай, — она обняла сына. — Голова ещё болит?

— Болит.

— Доктор сказал — надо несколько дней понаблюдать за самочувствием.

— Но ты, конечно, выдал… Это хорошо — каникулы, — заметил Тимур, — а если бы во время учебы — вот кто бы за хозяйством следил? Чем ты думал, когда драться полез?

— Так сказал, будто вы помогаете! — возмутилась бабушка.

— Мам, он хотел сказать, что мы не всегда можем все бросить и приехать, и надо с этим считаться.

— Не переживай, разберемся, — строго ответила Мария Павловна.

После её слов воцарилось тяжелое молчание, а каждый участник диалога понимал, что, начни он возражать, диалог мигом перерастет в конфликт.

— Я не хотел этого, — робко нарушил тишину младший брат.

— Хотел — не хотел, уже сделано, — строго заметила Мария Павловна. — Ладно, Тимур, Лена, идем домой, пусть лечится.

— Пока, сынок, — тут же сказала мать, а брат, прощаясь, протянул руку.

Несмотря на опасение медиков, ночь прошла спокойно, какого-либо ухудшения состояния не было, и крепкий организм паренька взял уверенный ориентир на восстановление. Такие новости очень сильно поднимали настроение, как Сашке, так и всем родным. Единственное, что его омрачало, — это пропавший выигрыш и та неприятная сцена, которая его ожидала, когда придется объясняться, как именно его ограбили. Вот поэтому, когда в палату с фруктами вошла вся бригада, Сашка насторожился.

— Зря ты менту не сказал про деньги, — рассудил Андрюха. — Но, с другой стороны, начнут копать: откуда, почему на этого бойца? Менты быстро срисуют сговор.

— Ничего не докажут! — недовольно заявил Козин.

— Захотят — докажут, — оборвал его Андрей. — Ладно, малой, мы покумекали с мужиками и решили, что поступим таким образом: четверть с зарплаты я буду удерживать, пока вы не возместите взятые на ставку деньги.

— Спасибо, мужики, — сказал Сашка. — Сам не пойму, как это вышло…

— Нормально, а я тут причем? — возмутился Артур. — У него деньги забрали.

— Ты чё такой скользкий, Борода? — строго сказал Красин. — Подбил друга, нас сбаламутил и теперь хочешь в кусты?

— А нафига он драться полез, надо было бить и бежать, — ответил Артур.

— Да какая разница уже? — перебил его Андрей. — Ты скажи спасибо, что ножом не пырнули за такие деньги, — явно следили.

Артур почесал бороду и наморщил от злобы лоб — выплата украденной суммы не входила в его планы. И это чувствовалось во взгляде на друга, будь они не в больнице, Козин бы оспорил справедливость такого решения.

Неожиданно в палату зашел врач и под предлогом осмотра попросил всех проведывающих удалиться.

— Борода, чё застрял? — видя, что Артур остался возле двери, спросил бригадир.

— Да вспомнил, что малой музыку просил на телефон, — прищурившись, ответил он. — Сейчас доктор уйдет — скину и догоню вас.

— Слышь, Борода, — Андрей взял его за грудки, — ты из меня дурака-то не делай.

— Руки убрал! — борзо ответил Артур. — Если ты слепой, то я нет: на его телефон погляди — он явно новенький. Откуда деньги? Врет он все!

Хлесткий удар в переносицу чуть остудил прыть Козина, тот вмиг опрокинул голову и пережал ноздри, пытаясь остановить кровь. Очухавшись, он попытался возразить, но Красин уверенным движением схватил его за кадык. Испуганный Артур только судорожно завертел головой из стороны в сторону, пытался сказать, что неправ, но бригадир только сильнее сжимал горло, дабы в этот раз до него дошли его аргументы.

— Что вы делаете? — закричала медсестра.

— Женщина, не переживайте, всё хорошо, — ослабив хватку, ответил Андрей. — Все нормально, у него бывают такие приступы хамства.

— Я сейчас охрану позову.

— Не надо, — пробубнил Артур, — у нас все хорошо.

Конец ознакомительного фрагмента.