Неточные совпадения
Несовершенство языка, страшный номинализм
слов дает кажущееся оправдание тому учению современного критицизма, согласно которому бытие есть лишь
форма экзистенциального суждения и вне суждения бытия нет.
Если отдаться исключительно власти формально-рассудочного начала, то мы фатально попадаем в царство номинализма
слов,
слов, лишенных реального смысла,
форм, лишенных реального содержания.
Одна и та же
форма может иметь разное значение в зависимости от того, находимся ли мы во власти номинализма
слов или освободились от нее.
Великая правда этого соединения была в том, что языческое государство признало благодатную силу христианской церкви, христианская же церковь еще раньше признала
словами апостола, что «начальствующий носит меч не напрасно», т. е. что власть имеет положительную миссию в мире (независимо от ее
формы).
Он сочинил фальшивый указ, с целью получить, за неисполнение его, приличное вознаграждение, но не соблюл притом никаких предосторожностей, которые, поставили бы его поступок вне законных преследований и привели его к тихому пристанищу, выражающемуся в официяльной
форме словами: «А за неотысканием виновного в сочинении фальшивого указа, обстоятельство сие предать воле божией, а дело кончить и сдать в архив».
В дальнейшем изложении, впрочем, и Любослов приближается к тому же, доказывая, что славянский древнее латинского, потому что в латинском есть suadeo как одно слово, а у нас оно является в своих корнях — с + вет, равно как слово donee = до + неле, solidus = со + лит (как бы слитой), и пр., и потому, что у нас есть первоначальные
формы слов, которые в латинском являются в форме уже распространенной, например, око = oculus, небо = nebula, грач = graculus и пр.
Вдруг его что-то пронзило. Ощущение было ему давно известно. Несколько лет, когда он просыпался, первой его мыслью являлись внутренние слова: «тебя секли в волостном»… И краска вспыхивала на щеках… Иногда это заменялось картиной сумасшедшего дома и уколом совести в
форме слов: «ты носил личину».
Неточные совпадения
— Ясность не в
форме, а в любви, — сказала она, всё более и более раздражаясь не
словами, а тоном холодного спокойствия, с которым он говорил. — Для чего ты желаешь этого?
Левин вдруг разгорячился при этих
словах, потому что в глубине души он боялся, что это было правда, — правда то, что он хотел балансировать между коммунизмом и определенными
формами и что это едва ли было возможно.
Все у них скоро приняло живой определенный вид, облеклось в ясные и очевидные
формы, объяснилось, очистилось, одним
словом, вышла оконченная картинка.
Мне надо быть на похоронах того самого раздавленного лошадьми чиновника, про которого вы… тоже знаете… — прибавил он, тотчас же рассердившись за это прибавление, а потом тотчас же еще более раздражившись, — мне это все надоело-с, слышите ли, и давно уже… я отчасти от этого и болен был… одним
словом, — почти вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще более некстати, — одним
словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить сейчас же… а если спрашивать, то не иначе как по форме-с!
Его окружали люди, в большинстве одетые прилично, сзади его на каменном выступе ограды стояла толстенькая синеглазая дама в белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый лоб выбивались черные кудри, рядом с Климом Ивановичем стоял высокий чернобровый старик в серой куртке, обшитой зеленым шнурком, в шляпе странной
формы пирогом, с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий человек в котиковой шапке, круглолицый, румяный, с веселыми усиками золотого цвета, и шипящими
словами сказал даме: