Неточные совпадения
Этим определяется и мой взгляд на соотношение
философии и
религии.
Религия может обойтись без
философии, источники ее абсолютны и самодовлеющи, но
философия не может обойтись без
религии,
религия нужна ей как пища, как источник живой воды.
Религия есть жизненная основа
философии,
религия питает
философию реальным бытием.
Всем может быть только
религия, а не
философия, только религиозно достижим универсальный синтез и всеединство.
Философия не нужна для догматов
религии, но догматы
религии нужны для
философии, питают ее, посвящают ее в последние тайны.
Мистицизм является другой формой прекращения существования отвлеченной
философии: он подчиняет
философию позитивной
религии и в ней приказывает искать источников питания.
И существуют слишком глубокие причины, в силу которых
философия неизбежно должна будет искать питания в
религии, возвратиться к своим истокам.
Тот взгляд на связь
философии с
религией, который я здесь высказываю, может и должен найти свое гносеологическое выражение; моя точка зрения предполагает и определенную гносеологию, резко отличную от гносеологии «критической».
Религия и мистика есть корень
философии, ее жизненная основа.
Гегель был последним великим гностиком; он обоготворил
философию, превратил ее в
религию.
Конкретный идеализм имеет свое питание в мистическом опыте и воссоединяет знание с верой,
философию с
религией.
Наука и
религия должны были бы быть признаны по меньшей мере равноценными как пища для
философии.
В
религии и
философии Индии даны уже все образцы идеализма со всеми опасностями иллюзионизма.
Ложная
философия и ложная
религия, выданная за положительную науку, утверждают в человеке сознание ничтожества его происхождения и божественности его будущего, не его, конечно, не данного конкретного лица, а человека вообще.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской
философии и
религии, отрицание смысла конкретной истории, допущение скитания душ по разным краям бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих душ путем превращения в новые и новые формы — все это несовместимо с принятием Христа и с надеждой на спасительный конец истории мира.
Ветхий Завет и пророки, язычество и греческая
философия, восточные
религии и античная культура — все это было путем к Христу, всемирной подготовкой почвы для явления Логоса во плоти.
Началось соединение и смешение восточной мудрости с греческой
философией и
религией.
Настоящий Гегель был тот скромный профессор в Иене, друг Гельдерлина, который спас под полой свою «Феноменологию», когда Наполеон входил в город; тогда его философия не вела ни к индийскому квиетизму, ни к оправданию существующих гражданских форм, ни к прусскому христианству; тогда он не читал своих лекций о
философии религии, а писал гениальные вещи, вроде статьи «О палаче и о смертной казни», напечатанной в Розенкранцевой биографии.
Конечно, для
философии религия должна казаться ниже ее, как не-философия, но эта, так сказать, профессиональная оценка ничего не изменяет в иерархическом положении религии, которая имеет дело со всем человеком, а не с одной только его стороной, и есть жизненное отношение к божественному миру, а не одно только мышление о нем.
Геффдинг говорит в своей «
Философии религии»: «Некогда религия была тем огненным столпом, который шествовал впереди человеческого рода, указывая ему путь в его великом историческом шествии. Теперь она все более и более превращается в лазарет, следующий за походом, подбирающий усталых и раненых».
Неточные совпадения
— Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову? Плохо работает ваша полиция. Наш Скотланд-ярд узнал бы, о да! Замечательная была русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые не имеют практического значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих: русские как будто стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют
религией,
философией, этикой…
— А ты, кажется, читаешь по вопросам
религии,
философии?
— Фу! Это — эпидемия какая-то! А знаешь, Лидия увлекается
философией,
религией и вообще… Где Иноков? — спросила она, но тотчас же, не ожидая ответа, затараторила: — Почему не пьешь чай? Я страшно обрадовалась самовару. Впрочем, у одного эмигранта в Швейцарии есть самовар…
«
Философия права — это попытка оправдать бесправие», — говорил он и говорил, что, признавая законом борьбу за существование, бесполезно и лицемерно искать в жизни место
религии,
философии, морали.
Но человек сделал это на свою погибель, он — враг свободной игры мировых сил, схематизатор; его ненавистью к свободе созданы
религии,
философии, науки, государства и вся мерзость жизни.