Обычное сознание соединяет Перво-Божество с Богом Отцом, но ведь Бог Отец есть одно из лиц мистической диалектики, есть действующее лицо
религиозной драмы, а Перво-Божество лежит под и над этой диалектикой, не участвует в драме в качестве лица.
Неточные совпадения
Но ветхое
религиозное сознание человечества могло это воспринять лишь в конкретной форме элементарной и простой
драмы с ограниченным числом действующих лиц.
Но о Перво-Божестве ничего не может быть сказано, оно невыразимо, отношение к нему уже сверхрелигиозно, само
религиозное отношение исчезает там, где прекращается
драма действующих лиц,
драма Отца, Сына и Духа и всех лиц творения.
А поняв это, должны будут искать и вырабатывать ту новую форму современной драмы, той драмы, которая будет служить уяснением и утверждением в людях высшей ступени религиозного сознания; а во-вторых, потому, что люди, освободившись от этого гипноза, поймут, что ничтожные и безнравственные произведения Шекспира и его подражателей, имеющие целью только развлечение и забаву зрителей, никак не могут быть учителями жизни и что учение о жизни, покуда нет настоящей
религиозной драмы, надо искать в других источниках.
Неточные совпадения
Я в 1838 году написал в социально-религиозном духе исторические сцены, которые тогда принимал за
драмы.
У того же Лермонтова была уже русская
драма творчества — сомнение в его
религиозной оправданности —
Люди эти, не понимая того, что для греков борьба и страдания их героев имели
религиозное значение, вообразили себе, что стоит только откинуть стеснительные законы трех единств, и, не вложив в нее никакого
религиозного соответственного времени содержания,
драма будет иметь достаточное основание в изображении различных моментов жизни исторических деятелей и вообще сильных страстей людских.
Когда же благодаря немецким теориям об объективном искусстве установилось понятие о том, что для
драмы это совершенно не нужно, то очевидно, что писатель, как Шекспир, не установивший в своей душе соответствующих времени
религиозных убеждений, даже не имевший никаких убеждений, но нагромождавший в своих
драмах всевозможные события, ужасы, шутовства, рассуждения и эффекты, представлялся гениальнейшим драматическим писателем.
Если бы не было того преувеличенного восхищения
драм Шекспира, признанных самым совершенным образцом
драмы, люди XVIII и XIX столетий и нынешнего должны были понять, что
драма для того, чтобы иметь право существовать и быть серьезным делом, должна служить, как это всегда было и не может быть иначе, уяснению
религиозного сознания.