Неточные совпадения
Критическая гносеология начала проверять компетенцию
познания и пришла к тому заключению, что
познание не компетентно связать познающего с
объектом познания, с бытием.
Критическая гносеология радикально уже отрицает изначальную цель
познания — соединение познающего с бытием, конструирует
познание вне реального, живого, внутреннего отношения познающего субъекта к познаваемому
объекту.
Объект познания, вековечная цель его — бытие и его тайны — утеряны в рассудочной и критической философии.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что
познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова) ценность, что
познание есть функция жизни, что возможность брачного
познания основана на тождестве субъекта и
объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
В этом только смысле можно сказать, что всякая теория
познания имеет онтологический базис, т. е. не может уклониться от утверждения той истины, что
познание есть часть жизни, жизни, данной до рационалистического рассечения на субъект и
объект.
Гносеологический гамлетизм с самого начала предполагает
познание отсеченным от цельной жизни духа, субъект оторванным от
объекта и ему противоположным, мышление выделенным из бытия и где-то вне его помещенным.
Сами гносеологи выходят из той сферы, которую считают единственной сферой
познания, так как делают
объектом своего
познания познающий субъект, который не поддается объективированию.
Истинное
познание какого-нибудь
объекта есть также и самопознание этого
объекта, этот
объект — также и субъект, субъект и
объект — тождественны.
Но если трансцендентальное сознание есть
объект, а сама гносеология есть
познание, то должно быть нечто предшествующее этому
объекту, т. е. предшествующее трансцендентальному сознанию, и должна быть гносеология гносеологии, теория гносеологического
познания.
Сама проблема Канта: как возможен опыт, который дает материал
познания, как устраивается он субъектом, сама эта проблема предполагает разрыв между субъектом и
объектом, между мышлением и живым опытом бытия.
Но странным образом этот всевластный опыт нисколько не сближает
познания с бытием, субъект остается оторванным от
объекта, действительность продолжает отсутствовать в
познании, самой жизни нет в опыте.
Но в Логосе субъект и
объект тождественны; в мировой жизни Логоса акт
познания есть акт самой жизни, знание есть бытие (знание есть непременно бытие, но бытие не есть непременно знание, как думал Гегель).
Разница только в том, что в случае знания о внутреннем мире и
объект знания, и процесс сравнивания его находятся в сфере «я», а при
познании внешнего мира
объект находится вне я, а сравнивание его происходит в я.
Значит, в процессе
познания внешнего мира
объект трансцендентен в отношении к познающему я, но, несмотря на это, он остается имманентным самому процессу знания; следовательно, знание о внешнем мире есть процесс, одною своею стороною разыгрывающий в мире не-я (материал знания), а другой стороной совершающийся в мире «я» (сравнивание)».
Но сам же Лосский помогает нам перенести вопрос о дефектах
познания на почву онтологическую, увидеть корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что субъект конструирует
объект и тем умерщвляет в нем жизнь.
Познание наше болезненно не потому, что субъект конструирует
объект, опосредствывает, что опыт есть лишь наше субъективное состояние или что знание есть лишь копия, отражение действительности, причем наш познавательный механизм оказывается кривым зеркалом, а потому, что все бытие наше болезненно, что мир греховен, что все в мире разорвано.
Жажда разбить индивидуальные перегородки и воссоединить
объект с
объектом приводит Лосского к оптимизму, который мешает ему осмыслить ложь и дефекты
познания.
Само противоположение субъекта и
объекта, самоубийственное рационализирование всего живого в
познании есть, как мы видели, результат того же заболевания бытия, которое превратило его во временное, пространственное, материальное и логическое.
Теория
познания придет, наконец, к реализму, когда положит в свое основание новую, необычную для отвлеченных философов идею, идею греха как источника всех категорий, источника самой противоположности субъекта и
объекта, которая остается тайной для всех гносеологий.
Неточные совпадения
Научное
познание обычно определяют, как
познание того или иного
объекта.
Приходят к тому, что философское
познание должно быть экзистенциально, но оно невозможно, потому что познающий разум не может познавать существования, которое никогда не может быть
объектом.
Философ экзистенциального типа не объективирует в процессе
познания, не противополагает
объект субъекту.
Христианская философия есть философия субъекта, а не
объекта, «я», а не мира; философия, выражающаяся в
познании искупленности субъекта-человека из-под власти объекта-необходимости.
Я готов себя сознать романтиком вот по каким чертам: примат субъекта над
объектом, противление детерминизму конечного и устремление к бесконечному, неверие в достижение совершенства в конечном, интуиция против дискурсии, антиинтеллектуализм и понимание
познания как акта целостного духа, экзальтация творчества в человеческой жизни, вражда к нормативизму и законничеству, противоположение личного, индивидуального власти общего.