Не превращается ли свободная вера в принудительное знание, когда
истина Христова становится авторитетом, материально воспринимаемым и не требующим подвига избрания?
Ограниченность человеческой природы превратила
истину Христову в мрачную истину исключительного аскетизма, отвергающего всякое творчество, так как не могла еще эта природа вместить полноты.
Неточные совпадения
Претензия эта оправдывается тем, что
истина не мною выдумана и открыта, ибо я исповедую религию
Христа.
И все неудачи христианства в истории могут только подтверждать
истину о
Христе, могут лишь усилить любовь к Нему.
Истина о
Христе не доказывается силой человека, а скорее, его слабостью, так как
истина эта в том и заключается, что человек бессилен сам спастись и спасается через
Христа.
Христианство есть эпоха отрицания греховного мира, смерти его с Христом-Искупителем, есть антитезис, и этим определяется кажущаяся односторонность и неполнота христианской
истины.
Путь
истины и есть путь свободы во
Христе, ибо Сын освобождает.
Это сознание, всегда покорное разуму малому и несогласное совершить мистический акт самоотречения, которым стяжается разум большой, утверждает одну сторону
истины и упускает другую ее сторону, оставляет раздельным то, в соединении чего вся тайна
Христова, не постигает претворения одной природы в другую.
— Я думаю… — начал, наконец, с расстановкою патер, — что всеблагое провидение в непременной заботе своей о торжестве единой
истиной Христовой и апостольской римско-католической церкви, дает нам в руки еще одно лишнее оружие для борьбы с схизматиками…
Как кошмар давила и преследовала Достоевского идея о том, что человечество, изменившее
Истине Христовой, в своем бунте и своеволии должно прийти к системе «безграничного деспотизма» Шигалева, П. Верховенского, Великого Инквизитора.
Неточные совпадения
Клима подавляло обилие противоречий и упорство, с которым каждый из людей защищал свою
истину. Человек, одетый мужиком, строго и апостольски уверенно говорил о Толстом и двух ликах
Христа — церковном и народном, о Европе, которая погибает от избытка чувственности и нищеты духа, о заблуждениях науки, — науку он особенно презирал.
— Ну-с, а вы как бы ответили Понтию Пилату?
Христос не решился сказать: «Аз есмь
истина», а вы — вы сказали бы?
И потому чистая
Истина христианства была приспособлена к обыденной человеческой жизни и искажена, было исправлено дело
Христа, как говорит Великий Инквизитор у Достоевского.
В ню же меру мерите, возмерится и вам, восклицает защитник и в тот же миг выводит, что
Христос заповедал мерить в ту меру, в которую и вам отмеряют, — и это с трибуны
истины и здравых понятий!
Насчет же «
Христова лжеподобия» и того, что он не удостоил назвать
Христа Богом, а назвал лишь «распятым человеколюбцем», что «противно-де православию и не могло быть высказано с трибуны
истины и здравых понятий», — Фетюкович намекнул на «инсинуацию» и на то, что, собираясь сюда, он по крайней мере рассчитывал, что здешняя трибуна обеспечена от обвинений, «опасных для моей личности как гражданина и верноподданного…» Но при этих словах председатель осадил и его, и Фетюкович, поклонясь, закончил свой ответ, провожаемый всеобщим одобрительным говором залы.