Неточные совпадения
Гностицизм смешивает оккультное
знание с религией, подменяет им религию, в то время как оккультное
знание должно рассматриваться как форма
знания, как расширенная
наука, а не как религия.
Видимая ли вещь социализм, или прогресс, или всеобъемлющая
наука, и могут ли эти вещи быть предметами
знания?
Даже в единственность и верховенство научного
знания можно лишь верить, научно, позитивно, доказательно нельзя утверждать этой самодержавности и окончательности
науки.
Не только философия и гносеология, но и сама
наука снизу преодолевает множество идолов и божков и расшатывает те общепринятые основы
знания, которыми наивно питалась материалистическая и позитивистическая философия.
[Скоро, скоро настанут времена, когда
наука восстановит в своих правах многие истины алхимии, астрологии, магии, когда реабилитированы будут
знания средневековья и Возрождения.]
А с другой стороны, философия и гносеология выяснили, что
наука сама себя не может обосновать, не может укрепить себя в пределах точного
знания.
Эмпиризм — одно из самых могущественных направлений в теории
знания, и власть его особенно сильна в положительной
науке.
И в скромности
знания — высшая гордость
науки.
И
наука, и философия должны подчиниться свету религиозной веры не для упразднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте
знания и жизни.
Гносеология покоится не на психологии и не на онтологии, вообще не на «логии» какой-нибудь, не на
науке и
знании каком-нибудь, а на психологическом и онтологическом, на бытийственном.
Это — страшный, убийственный рационализм, для которого не только
наука,
знание, но и сам мир, само бытие есть результат рационализирования, суждения.
Ведь для Канта не только
наука,
знание, но и сам мир, сама природа созидаются познавательными категориями, судящим субъектом.
Научное
знание заключает в себе объективную и неустранимую принудительность;
науку нельзя этизировать, нельзя превращать ее в постулаты долженствования.
Знание позитивной
науки не есть пассивное состояние, пассивное отражение, оно всегда есть активное усилие, действие в мире,
знание всегда «прагматично».
Философия должна быть философской; философия сама есть
знание, а не приживалка у
науки.
Царство
науки и научности есть ограниченная сфера «патологического»
знания; ее законам подведомственна не безграничность бытия, а лишь состояние этого бытия в данной плоскости.
Все
знания науки и искусств, которые приобретает богатый, несмотря на все высокие слова о значении науки и искусств, нужны ему только для того, чтобы побороть скуку и провести приятно время.
Ты мнишь себя мудрым быти, похваляешься
знанием наук, а того не хочешь понять, что наука без веры не только не возвышает человека, но даже низводит его на степень низменного животного, ибо…
Они говорили, что без сомнения война, особенно с таким гением как Бонапарте (его опять называли Бонапарте) требует глубокомысленнейших соображений, глубокого
знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, чтò говорят противники Пфуля, и к тому, чтò говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее.
Неточные совпадения
Так, мой друг; да я ждал бы, чтобы при всех
науках не забывалась главная цель всех
знаний человеческих, благонравие.
— В докладе моем «О соблазнах мнимого
знания» я указал, что фантастические, невообразимые числа математиков — ирреальны, не способны дать физически ясного представления о вселенной, о нашей, земной, природе, и о жизни плоти человечий, что математика есть метафизика двадцатого столетия и эта
наука влечется к схоластике средневековья, когда диавол чувствовался физически и считали количество чертей на конце иглы.
— Жаль, написана бумажка щеголевато и слишком премудро для рабочего народа. И затем — модное преклонение пред экономической
наукой. Разумеется —
наука есть
наука, но следует помнить, что Томас Гоббэс сказал:
наука —
знание условное, безусловное же
знание дается чувством. Переполнение головы плохо влияет на сердце. Михайловский очень хорошо доказал это на Герберте Спенсере…
Науки не очень интересовали Клима, он хотел знать людей и находил, что роман дает ему больше
знания о них, чем научная книга и лекция. Он даже сказал Марине, что о человеке искусство знает больше, чем
наука.
— Замечательная газета. Небывалая. Привлечем все светила
науки, литературы, Леонида Андреева, объявим войну реалистам «
Знания», — к черту реализм! И — политику вместе с ним. Сто лет политиканили — устали, надоело. Все хотят романтики, лирики, метафизики, углубления в недра тайн, в кишки дьявола. Властители умов — Достоевский, Андреев, Конан-Дойль.