Неточные совпадения
Логос есть тождество субъекта и объекта;
в нем дана общность человека и
космоса, микрокосма и макрокосма.
Мы же полагаем, что
в безмерной области первичного, нерационализированного сознания есть царство света, а не только тьмы,
космоса, а не только хаоса.
Знание есть путь от хаоса к
космосу, от тьмы к свету, и не потому, что познающий субъект своим трансцендентальным сознанием оформливает бытие и распространяет на него рациональный свет, а потому, что само бытие просветляется и оформляется
в акте самопознания.
В церковном сознании всякое познание есть самопознание универсального бытия, переход его к светлому
космосу.
Церковь — душа мира, и лишь
в премудрой душе мира,
в премудрой женственности — Софии — оба
космоса — малый и большой — брачно сливаются
в познании.
Церковное сознание, церковный разум есть неосознанная предпосылка всякой гносеологии, для которой познание есть брак познающего с
космосом, познающий имеет отношение к бытию и
в бытии что-то совершает.
Учение об эманации отрицает и лицо Творца и лицо творимых, отрицает свободу и самостоятельность творения.] все живое пребывает
в божественном плане
космоса, до времени и до мира совершается
в идеальном процессе божественной диалектики.
Космос, предвечно пребывающий
в Божестве, есть полное, гармоническое, свободное бытие, осуществленное и утвержденное бытие всех существ, всех идей Бога
в их окончательном соединении.
Безрелигиозное сознание мысленно исправляет дело Божье и хвастает, что могло бы лучше сделать, что Богу следовало бы насильственно создать
космос, сотворить людей неспособными к злу, сразу привести бытие
в то совершенное состояние, при котором не было бы страдания и смерти, а людей привлекало бы лишь добро.
Творец не создал необходимо и насильственно совершенного и доброго
космоса, так как такой
космос не был бы ни совершенным, ни добрым
в своей основе.
В нашем первоначальном опыте дано оправдание Творца, сотворившего свободный мир,
в котором свободно и творчески должен гармонизироваться хаос и образоваться
космос.
Христос — абсолютный центр
космоса, и Он воплотился
в человеке, явился на земле.
Христианство даже не есть вера
в бессмертие души,
в естественную ее трансформацию, а вера
в воскресение, которое должно быть вселенски завоевано, исторически подготовлено, должно быть делом всего
космоса.
Мир был сотворен во имя Христа, чтобы он был подобен Христу, этому образу
Космоса, явленному
в личности.
Силой божественной любви Христос возвращает миру и человечеству утраченную
в грехе свободу, освобождает человечество из плена, восстанавливает идеальный план творения, усыновляет человека Богу, утверждает начало богочеловечности, как оно дано
в идее
космоса.
Если Сын Божий есть Логос бытия, Смысл бытия, идея совершенного
космоса, то Дух есть абсолютная реализация этого Логоса, этого Смысла, воплощение этой идеи не
в личности, а
в соборном единстве мира, есть обоженная до конца душа мира.
Ни одна древняя религия, ни язычество, ни браманизм, ни даже Ветхий Завет, не была еще религией спасения: ни
в одной из дохристианских религий не было обетования о восстановлении творения
в идеальном
космосе, о всеобщем воскресении, о вечной и полной жизни.
Совершающееся искупление как бы закрывало творческую тайну
космоса, и человечество все соединялось с тленной плотью этого мира, которую проклинало
в своем аскетическом сознании.
В религии Христа был дан Богочеловек и открылась правда о личном небесном спасении, но не было еще дано богочеловечество и не была еще целиком открыта правда о соборном спасении мира, о пути осуществления духа Христова
в мировом
космосе.
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от земли, от плоти, от истории, от
космоса, и потому на земле,
в истории этого мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика назывались теократией.
Спасающейся личности предназначено жить
в божественном
космосе,
в преображенном мире, и надежда на спасение есть надежда на всеобщее воскресение, воскресение мировой плоти.
Теургия есть продолжение дела Божьего творения, Божье творение не закончено, новый
Космос, предвечно пребывающий,
в идее Бога еще не достигнут.
Теургический, творческий процесс
в жизни человечества и есть путь к новому
Космосу, к новой земле и новому небу.
Все великие творцы
в истории человечества — такие же участники
в Божьем деле,
в творчестве нового
Космоса, как и святые и подвижники.
Отношение к «миру» остается аскетическим навеки, так как Христос заповедал не любить «мира», ни того, что
в «мире», но освящается творчество, как путь к новому
Космосу.
Претворение природного хаоса, сковывающего все порывы к жизни абсолютной,
в свободный, божественный
Космос есть процесс творческий.
Софийность мира имеет для твари различную степень и глубину: в высшем своем аспекте это — Церковь, Богоматерь, Небесный Иерусалим, Новое Небо и Новая Земля; во внешнем, периферическом действии
в космосе она есть универсальная связь мира, одновременно идеальная и реальная, живое единство идеальности и реальности, мыслимосТи и бытия, которого ищет новейшая спекулятивная философия (Фихте, Шеллинг, Гегель, неокантианство).
Неточные совпадения
Они воскрешали
в памяти Самгина забытые им речи Серафимы Нехаевой о любви и смерти, о
космосе, о Верлене, пьесах Ибсена, открывали Эдгара По и Достоевского, восхищались «Паном» Гамсуна, утверждали за собою право свободно отдаваться зову всех желаний, капризной игре всех чувств.
В классовом обществе о
космосах и тайнах только для устрашения ума говорят, а другого повода — нет, потому что
космосы и тайны прибылей буржуазии не наращивают.
Он не чертил ей таблиц и чисел, но говорил обо всем, многое читал, не обегая педантически и какой-нибудь экономической теории, социальных или философских вопросов, он говорил с увлечением, с страстью: он как будто рисовал ей бесконечную, живую картину знания. После из памяти ее исчезали подробности, но никогда не сглаживался
в восприимчивом уме рисунок, не пропадали краски и не потухал огонь, которым он освещал творимый ей
космос.
Иногда он
в гораздо большей степени чувствует себя поставленным перед обществом, чем перед
космосом, и гораздо больше чувствует власть общества, а не власть природы.
Извне, из объекта человеческая личность есть лишь малая часть общества, изнутри, из субъекта общество есть часть человеческой личности, ее социальная сторона, подобно тому, как
космос есть часть человеческой личности, как малой вселенной, заключающей
в себе все.