Неточные совпадения
И мифологичность
книги Бытия не есть ложь и выдумка первобытного, наивного человечества, а есть лишь ограниченность и условность в восприятии абсолютной истины, предел
ветхого сознания в восприятии откровения абсолютной реальности.
[Потрясающий образ Иоахима из Флориды хорошо нарисован в
книге Жебара «Мистическая Италия».] «Если Третье Царство — иллюзия, какое утешение может остаться христианам перед лицом всеобщего расстройства мира, который мы не ненавидим лишь из милосердия?» «Есть три царства: царство
Ветхого Завета, Отца, царство страха; царство Нового Завета, Сына, царство искупления; царство Евангелия от Иоанна, Св.
Этика творчества должна освободить человека от того давящего чувствования себя волом, от того самосознания, которое одинаково присуще и
ветхой книге Бытия, и новым книгам по экономическому материализму.
Неточные совпадения
— Ты гулял хорошо? — сказал Алексей Александрович, садясь на свое кресло, придвигая к себе
книгу Ветхого Завета и открывая ее. Несмотря на то, что Алексей Александрович не раз говорил Сереже, что всякий христианин должен твердо знать священную историю, он сам в
Ветхом Завете часто справлялся с
книгой, и Сережа заметил это.
Любитель комфорта, может быть, пожал бы плечами, взглянув на всю наружную разнорядицу мебели,
ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей. Разве глаза знатока загорелись бы не раз огнем жадности при взгляде на ту или другую картину, на какую-нибудь пожелтевшую от времени
книгу, на старый фарфор или камни и монеты.
Была у меня тогда
книга, Священная история, с прекрасными картинками, под названием «Сто четыре Священные истории
Ветхого и Нового Завета», и по ней я и читать учился.
Сегодня в четыре часа после обеда Петр Лукич отправил в дом покойной жены свой
ветхий гардероб и
книги. Сегодня же он проведет первую ночь вне училищного флигеля, уступая новому смотрителю вместе с местом и свою радость, свою красавицу Женни.
В углу, между соседнею дверью и круглою железною печкою, стояла узкая деревянная кроватка, закрытая стеганым бумажным одеялом; развернутый ломберный стол, на котором валялись
книги, листы бумаги, высыпанный на бумагу табак, половина булки и тарелка колотого сахару со сверточком чаю; три стула, одно кресло с засаленной спинкой и
ветхая этажерка, на которой опять были
книги, бумаги, картузик табаку, человеческий череп, акушерские щипцы, колба, стеклянный сифон и лакированный пояс с бронзовою пряжкой.