— Разойдись, сволочь!.. А то я вас, — я вам покажу! В голосе, на лице его не было ни раздражения, ни угрозы, он говорил спокойно, бил людей привычными, ровными движениями крепких длинных рук. Люди
отступали перед ним, опуская головы, повертывая в сторону лица.
Илья запер дверь, обернулся, чтобы ответить, — и встретил перед собой грудь женщины. Она не
отступала перед ним, а как будто всё плотнее прижималась к нему. Он тоже не мог отступить: за спиной его была дверь. А она стала смеяться… тихонько так, вздрагивающим смехом. Лунёв поднял руки, осторожно положил их ладонями на её плечи, и руки у него дрожали от робости пред этой женщиной и желания обнять её. Тогда она сама вытянулась кверху, цепко охватила его шею тонкими, горячими руками и сказала звенящим голосом:
Во главе неистовствующих, истерических женщин медленно, но неуклонно завоевывал страдалец-бог прекрасную, мужественную и жизнерадостную Элладу. Век за веком власть его расширялась и углублялась, светлые олимпийцы
отступали перед ним и сдавали ему свои троны. Сбывалось предсказание Диониса врагам его и противникам:
Неточные совпадения
Прямо
перед нами берега далеко
отступили от мели назад, представляя коллекцию пейзажей, один другого лучше.
Реакция везде оказалась тупой, трусливой, выжившей из ума, она везде позорно
отступила за угол
перед напором народной волны и воровски выжидала времени в Париже и в Неаполе, в Вене и Берлине.
Всегда у него была наготове каверза, и он на практике нередко доказывал, что ни
перед чем не
отступит.
Одиноко сидел в своей пещере
перед лампадою схимник и не сводил очей с святой книги. Уже много лет, как он затворился в своей пещере. Уже сделал себе и дощатый гроб, в который ложился спать вместо постели. Закрыл святой старец свою книгу и стал молиться… Вдруг вбежал человек чудного, страшного вида. Изумился святой схимник в первый раз и
отступил, увидев такого человека. Весь дрожал он, как осиновый лист; очи дико косились; страшный огонь пугливо сыпался из очей; дрожь наводило на душу уродливое его лицо.
При этом он с большой горечью отзывался о своем бывшем отряде: когда он хотел
отступить, они шумно требовали битвы, но когда
перед завалами на лесной дороге появились мужики с косами и казаки, его отряд «накивал конскими хвостами», а его взяли…