Неточные совпадения
Таинственное противоречие есть
в отношении России и
русского сознания к национальности.
Большое дело, совершенное Владимиром Соловьевым для
русского сознания, нужно видеть прежде всего
в его беспощадной критике церковного национализма,
в его вечном призыве к вселенскому духу Христову, к освобождению Христова духа из плена у национальной стихии, стихии натуралистической.
В этот решительный для
русского сознания час необходимо ясно и мужественно сознать подстерегающие нас опасности.
Ни Маркс, ни Бюхнер никогда не сидели глубоко
в русской душе, они заполняли лишь поверхностное
сознание.
Русский народ слишком живет
в национально-стихийном коллективизме, и
в нем не окрепло еще
сознание личности, ее достоинства и ее прав.
В огромной массе
русской интеллигенции война должна породить глубокий кризис
сознания, расширение кругозора, изменение основных оценок жизни.
В русской интеллигенции пробудились инстинкты, которые не вмещались
в доктрины и были подавлены доктринами, инстинкты непосредственной любви к родине, и под их жизненным воздействием начало перерождаться
сознание.
Европейская мысль до неузнаваемости искажалась
в русском интеллигентском
сознании.
И даже
в эту страшную войну, когда
русское государство
в опасности, нелегко
русского человека довести до
сознания этой опасности, пробудить
в нем чувство ответственности за судьбу родины, вызвать напряжение энергии.
Это прежде всего внутреннее движение, повышение
сознания и рост соборной национальной энергии
в каждом
русском человеке по всей земле
русской.
Всякий слишком героический путь личности
русское православное
сознание признает гордыней, и идеологи
русского православия готовы видеть
в этом пути уклон к человекобожеству и демонизму.
В каком же смысле
русское народное православное
сознание верит
в святую Русь и всегда утверждает, что Русь живет святостью,
в отличие от народов Запада, которые живут лишь честностью, т. е. началом менее высоким?
В этом отношении
в русском религиозном
сознании есть коренной дуализм.
Русские все еще не поднялись до того
сознания, что
в живой, творческой мысли есть свет, преображающий стихию, пронизывающий тьму.
Не только
в творческой
русской мысли, которая
в небольшом кругу переживает период подъема, но и
в мысли западноевропейской произошел радикальный сдвиг, и «передовым»
в мысли и
сознании является совсем уже не то, во что продолжают верить у нас слишком многие, ленивые и инертные мыслью.
Но
в русском сознании произошло смешение христианского мессианизма с мессианизмом еврейским и с преступившим свои пределы национализмом.
Также погружено
в тьму
сознание русской революционной интеллигенции, так часто отрицавшей национальность и Россию, и очень национальной, очень
русской по своей стихии.
В основу
русской идеи легло
сознание русского человека, как всечеловека.
В таком направлении
русской мысли была та правда, что для
русского сознания основная тема — тема о Востоке и Западе, о том, является ли западная культура единственной и универсальной и не может ли быть другого и более высокого типа культуры?
Война вплотную поставила перед
русским сознанием и
русской волей все больные славянские вопросы — польский, чешский, сербский, она привела
в движение и заставила мучительно задуматься над судьбой своей весь славянский мир Балканского полуострова и Австро-Венгрии.
Только во время войны
в русских либеральных и радикальных кругах начало просыпаться национальное
сознание.
Это общее и роднящее чувствуется на вершинах духовной жизни
русского и польского народа,
в мессианском
сознании.
Но если польское мессианское
сознание и может быть поставлено выше
русского мессианского
сознания, я верю, что
в самом народе
русском есть более напряженная и чистая жажда правды Христовой и царства Христова на земле, чем
в народе польском.
В широких кругах
русской интеллигенции господствовало
сознание, совершенно отрицающее войну.
Нам,
русским, необходимо духовное воодушевление на почве осознания великих исторических задач, борьба за повышение ценности нашего бытия
в мире, за наш дух, а не на почве того
сознания, что немцы злодеи и безнравственны, а мы всегда правы и нравственно выше всех.
В лучшей части
русской интеллигенции было героическое начало, но оно было неверно направлено и исходило из ложного
сознания.
Неточные совпадения
Левин видел, что
в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую
в том, что
русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его мнению, этот взгляд
Русского народа вытекает из
сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства на востоке.
Если исключить деревянный скрип и стук газеток «Союза
русского народа», не заметно было, чтоб провинция, пережив события 905–7 годов,
в чем-то изменилась, хотя, пожалуй, можно было отметить, что у людей еще более окрепло
сознание их права обильно и разнообразно кушать.
Помирятся ли эти трое, померившись, сокрушат ли друг друга; разложится ли Россия на части, или обессиленная Европа впадет
в византийский маразм; подадут ли они друг другу руку, обновленные на новую жизнь и дружный шаг вперед, или будут резаться без конца, — одна вещь узнана нами и не искоренится из
сознания грядущих поколений, это — то, что разумное и свободное развитие
русского народного быта совпадает с стремлениями западного социализма.
Он был и
в дехристианизированном
русском сознании.
Я очень ценил и ценю многие мотивы
русской религиозной мысли: преодоление судебного понимания христианства, истолкование христианства как религии Богочеловечества, как религии свободы, любви, милосердия и особой человечности, более, чем
в западной мысли выраженное эсхатологическое
сознание, чуждость инфернальной идее предопределения, искание всеобщего спасения, искание Царства Божьего и правды Его.