В самой Библии для схоластического сознания заключалась не только вечная
религиозная истина, но и истина научная — наивная, детская астрономия, геология, биология, которые скреплены были с религией.
Он по-своему предчувствовал
религиозную истину о том, что женская стихия отпала от человека в грехопадении и стала объектом злого, ложного влечения, источником рабства.
Неточные совпадения
Трансцендентизм есть неизбежный момент
религиозного опыта, а не абсолютная
истина онтологии.
Все схоластическое сознание покоится на идее наукообразности
истин религиозных и метафизических.
Абсолютный
религиозный, евангельский ответ: «Я есмь
Истина», — имеет и абсолютный философский, гносеологический смысл.
Соединение божественного и человеческого,
религиозного и философского в окончательном познании единой
Истины совершается не внешним авторитетом и подчинением, а внутренно-свободным творческим актом.
Его гениальная «Сущность христианства» есть вывернутая наизнанку
истина религиозной антропологии.
Гибнет лишь детская наука Библии, наивная библейская астрономия, геология и биология, но остается в силе
религиозная библейская
истина о человеке.
Нераскрытость антропологической
истины в христианстве привела к возникновению антропологии гуманистической, созданной по произвольному почину самого человека и в формальной реакции против
религиозного сознания Средних веков.
Имеем ли мы
религиозное право обращать евангельскую
истину в орудие оправдания наших жизненных ценностей и наших творческих порывов?
Выход из этой трагической для христианства проблемы может быть один:
религиозное осознание той
истины, что
религиозный смысл жизни и бытия не исчерпывается искуплением греха, что жизнь и бытие имеют положительные, творческие задачи.
Что образ и подобие Творца не может не быть творцом, эта антропологическая
истина не была еще с достаточной силой и полнотой осознана в предшествующие
религиозные эпохи.
Бог Сам Человек — вот величайшее
религиозное откровение, откровение Христа [Эта
истина о том, что Бог — Человек, односторонне, но гениально выражена в мистике Сведенборга.].
Огромное значение Розанова — в том, что он потребовал
религиозного признания этой
истины и всех вытекающих из нее последствий.
В самом начале христианского
религиозного пути есть безумное отдание себя Христу всего без остатка, вплоть до распятия самой
истины, согласие все получить лишь от Него и через Него.
Существует двоякая трагедия творчества, двусторонне раскрывающая ту
истину, что в мире не было еще
религиозной эпохи творчества.
Они слишком живо чувствовали совершенное Им дело спасения людей, и это необъятно-величественное дело как бы заслонило собою в их
религиозном сознании все другие
истины веры, так что они знали и хотели знать одного только Христа, распятого и прославленного и прославляющего других в Своем вечном царстве.
Неточные совпадения
Спасти от бесплодия и вырождения современную мистику можно только радикальным осознанием той
истины, что мистика
религиозная и церковная выше и полнее мистики нерелигиозной и нецерковной.
Но свободно должна сознать философия, что служить
истине она может лишь тогда, когда будет иметь
религиозное питание, когда «опыт» ее будет обширнее и глубже того, которым пользуется рационализм, позитивизм и критицизм.
Гностики и теософы лучше метафизиков и философов, поскольку они требуют посвящения для
религиозного раскрытия
истины, но и они «интеллигенты-отщепенцы» в мировом смысле этого слова, оторванные от корней, живущие гипертрофией интеллекта, безблагодатные.
Философия не может и не должна быть богословской апологетикой, она открывает
истину, но открыть ее в силах лишь тогда, когда посвящена в тайны
религиозной жизни, когда приобщена к пути
истины.
Христианская история, говорят, не удалась, христианство не осуществилось в истории, но сама эта неудача, сама неосуществленность христианства поучительна для понимания
религиозного смысла истории, поддерживает
истину христианских пророчеств.