Христианская мистерия искупления на известной ступени развития человечества объективируется, представляется внеположной, трансцендентной человеку и его внутреннему
духовному пути [Всем сердцем, всею мыслью, всеми действиями, т. е. всеми силами и способностями всех сынов человеческих совершаемое, и есть исполнение этого завета Христа — Сына Божия и вместе Сына Человеческого» (с. 32).
Неточные совпадения
И истинный
путь есть
путь духовного освобождения от «мира», освобождения духа человеческого из плена у необходимости.
Это
путь высших
духовных созерцаний,
духовной собранности и сосредоточенности.
В
путях духовной жизни это — распятие на кресте розы жизни.
Творческий опыт — духовен в религиозном смысле этого слова [Когда читаешь «
Путь к посвящению» или «
Путь к самопознанию человека» Р. Штейнера, где говорится об оккультном
пути к высшей
духовной жизни, то можно подумать, что до раскрытия оккультного
пути в мире не было
духовной жизни, мир был погружен исключительно в физический план.
Леонардо творил Джиоконду, Гёте — Фауста и Гегель — феноменологию духа не на
путях оккультных медитаций, и это было
духовной жизнью.].
На
пути покаяния зреют
духовные плоды высшей жизни.
Эта точка отчаяния и омертвения духа знаменует собой неизбежный переход на иной
путь духовного делания.
И остается один только
путь спасения от
духовной смерти, от собственной выявленной и воплощенной тьмы —
путь творческого потрясения духа.
Также должен быть утвержден
путь созерцательных размышлений, укрепляющих независимость нашей высшей
духовной жизни.
Дело Пушкина не может быть религиозно оценено, ибо гениальность не признается
путем духовного восхождения, творчество гения не считается религиозным деланием.
Лучше и Пушкину было бы быть подобным Серафиму, уйти от мира в монастырь, вступить на
путь аскетического
духовного подвига.
Путь святости — трудный
путь подвига и требует необычайной силы
духовной, отречения от низших сфер бытия.
На этом
пути духовной смерти пытаются спасти искусство возвратом к идеалам классически-каноническим, к академизму, парнасизму, чистому аполлонизму.
Всякий
путь ввысь жертвен и предполагает внутреннюю
духовную работу совлечения с себя ветхого Адама.
Духовная работа смирения и послушания — лишь моменты
пути, цель же — в творчестве новой жизни.
Для многих теософия —
путь от материализма и позитивизма к
духовной жизни.
Церковность закрывала для человека героический, горный, жертвенный
путь самого Христа, она снимала с человека бремя ответственности и обеспечивала
духовную жизнь, в которой «минует чаша сия».
Недаром в продолжение 18 веков лучшие люди всего христианского человечества, внутренним,
духовным путем познав истины учения, свидетельствовали о них перед людьми, несмотря ни на какие угрозы, лишения, бедствия и мучения. Лучшие люди эти своим мученичеством запечатлевали истинность учения и передавали его массам.
Неточные совпадения
Он чувствовал себя окрепшим. Все испытанное им за последний месяц утвердило его отношение к жизни, к людям. О себе сгоряча подумал, что он действительно независимый человек и, в сущности, ничто не мешает ему выбрать любой из двух
путей, открытых пред ним. Само собою разумеется, что он не пойдет на службу жандармов, но, если б издавался хороший, независимый от кружков и партий орган, он, может быть, стал бы писать в нем. Можно бы неплохо написать о
духовном родстве Константина Леонтьева с Михаилом Бакуниным.
Вот на
пути моем кровавом // Мой вождь под знаменем креста, // Грехов могущий разрешитель, //
Духовной скорби врач, служитель // За нас распятого Христа, // Его святую кровь и тело // Принесший мне, да укреплюсь, // Да приступлю ко смерти смело // И жизни вечной приобщусь!
Почему возможна трагедия познания, почему свет Логоса не всегда освещает познавательный
путь человека, как существа
духовного, превышающего мир?
Это
путь к самосознанию, к осознанию того, что нужно России для раскрытия ее великих
духовных потенций, для осуществления ее мировых задач.
И вот
духовная энергия русского человека вошла внутрь, в созерцание, в душевность, она не могла обратиться к истории, всегда связанной с оформлением, с
путем, в котором обозначены границы.