Неточные совпадения
Но «мир сей» есть лишь один из моментов внутреннего божественного процесса творчества
космоса, движения
в Троичности Божества, рождения
в Боге Человека.
Это — путь повышения
в ранге самого человека, путь абсолютизации человека, признания его верховным центром вселенной, образом и подобием Абсолютного Бытия, малым
космосом, включающим
в себя все.
Отъединенный от
космоса, замкнутый
в себе, потерявший связь с абсолютным бытием, человек всего менее может быть мерилом вещей.
В человеке и только
в человеке есть конкретное и творческое постижение космических состояний, ибо есть родство
в нем со всем
космосом, как высшей иерархической его ступени.
В малом космосе-человеке — большой космос-вселенная.
Только мистики хорошо понимали, что все происходящее
в человеке имеет мировое значение и отпечатлевается на
космосе.
Неумирающая истина астрологии была
в этой глубокой уверенности, что на человеке и судьбе его отпечатлены все наслоения
космоса, все сферы неба, что человек по природе космичен.
Оккультные и мистические учения всегда учили о многосоставности, сложности человека, включающего
в себе все планы
космоса, изживающего
в себе всю вселенную.
Та философия, которая видит
в человеке лишь частное явление природного мира, всего менее видит
в человеке
космос, малую вселенную.
И та лишь философия
в силах прозреть
космос в человеке, которая видит, что человек превышает все явления природного мира и являет собой верховный центр бытия.
Человек включает
в себя весь
космос, от камня до Божества, и на нем отпечатлелась вся мировая эволюция [См. о космичности человека «Die geistige Führung des Menschen und der Menschheit», с.
Солнце должно быть
в человеке — центре
космоса, сам человек должен был бы быть солнцем мира, вокруг которого все вращается.
А платоническое учение о том, что все человечество и весь
космос предвечно завершены на небе,
в идеях Божьих, превращает мировой процесс
в комедию и лишает человека реальной активности и реальной свободы.
Творчество тварных существ может быть направлено лишь к приросту творческой энергии бытия, к росту существ и их гармонии
в мире, к созданию ими небывалых ценностей, небывалого восхождения
в истине, добре и красоте, т. е. к созданию
космоса и космической жизни, к плероме, к сверхмирной полноте.
Поэтому свобода
в индивидуализме не творит
космоса, а противится
космосу.
В своей свободе и своем творчестве личность не может быть оторвана и отъединена от
космоса, от вселенского бытия.
Неправда и неправота всякого сектантства —
в этой оторванности от
космоса, от космической шири,
в этом непринятии универсальной ответственности всякого за всех и за все.
Несвободные не нужны Богу, не входят
в божественный
космос.
В творческом акте не устраивается «мир сей», а созидается мир иной, подлинный
космос.
В христианстве не было еще откровения творческой тайны
космоса, но было слишком много «мира» и того, что от «мира».
Подлинная картина или стихотворение не принадлежат уже к физическому плану бытия,
в них нет материальной тяжести, они входят
в свободный
космос.
Пол есть не только точка пересечения двух миров
в человеке, но и точка пересечения человека с
космосом, микрокосма с макрокосмом.
В поле источник и истинного соединения человека с
космосом, и рабской его зависимости.
Мужчина сознает активную задачу антропоса
в отношении к
космосу и неизбежность победы над всяким временем и часом.
Люди родового сознания, как религиозные, так и позитивисты,
в сфере пола исключительно сосредоточены на самом сексуальном акте и его последствиях и совсем не видят универсального значения пола как для всего человека, так и для всего
космоса.
Пол как бы отделяется от человека и от
космоса, становится замкнутым, погруженным
в себя.
Неразделенная любовь — вина, грех против
космоса, против мировой гармонии, против начертанного
в божественном миропорядке андрогинического образа.
И цель последняя — не красота как культурная ценность, а красота как сущее, т. е. претворение хаотического уродства мира
в красоту
космоса.
И если иллюзорна цель превращения жизни
в искусство, то цель претворения жизни этого мира
в бытийственную красоту,
в красоту сущего,
космоса — мистически реальна.
Но
в эпоху религиозно-творческую он будет создавать новый
космос.
Теург
в соединении с Богом творит
космос, красоту как сущее.
Мораль послушания выполнила свою миссию и выполняет ее доныне, поскольку
в человеке есть греховный хаос, но она должна быть преодолена, поскольку
в человеке должно совершиться творческое откровение
космоса.
Общественное, социологическое мирочувствие и мировоззрение современности отрицает реальность человека и реальность
космоса,
в нем отражается распыление как человека, так и
космоса.
Сознание Плотина противоположно тому антиномическому христианскому откровению, по которому
в Едином не угашается, а пребывает вся множественность и Бог не есть отрицание человека и
космоса, а утверждение.
Экхардт стал одним из мистических истоков протестантизма,
в котором была своя правда, но был и разрыв с Землей, с
космосом.
В серьезном оккультизме тайны
космоса начинают раскрываться, развивается ясновидение иных планов бытия.
Но велико значение оккультизма
в обращении к познанию тайн
космоса,
в утверждении спонтанности человека.
Оккультизм неизбежно должен возродиться у грани перехода к творческой мировой эпохе как познание тайн поколебавшегося
в своей физической устойчивости
космоса.
Софийность мира имеет для твари различную степень и глубину: в высшем своем аспекте это — Церковь, Богоматерь, Небесный Иерусалим, Новое Небо и Новая Земля; во внешнем, периферическом действии
в космосе она есть универсальная связь мира, одновременно идеальная и реальная, живое единство идеальности и реальности, мыслимосТи и бытия, которого ищет новейшая спекулятивная философия (Фихте, Шеллинг, Гегель, неокантианство).
Неточные совпадения
Они воскрешали
в памяти Самгина забытые им речи Серафимы Нехаевой о любви и смерти, о
космосе, о Верлене, пьесах Ибсена, открывали Эдгара По и Достоевского, восхищались «Паном» Гамсуна, утверждали за собою право свободно отдаваться зову всех желаний, капризной игре всех чувств.
В классовом обществе о
космосах и тайнах только для устрашения ума говорят, а другого повода — нет, потому что
космосы и тайны прибылей буржуазии не наращивают.
Он не чертил ей таблиц и чисел, но говорил обо всем, многое читал, не обегая педантически и какой-нибудь экономической теории, социальных или философских вопросов, он говорил с увлечением, с страстью: он как будто рисовал ей бесконечную, живую картину знания. После из памяти ее исчезали подробности, но никогда не сглаживался
в восприимчивом уме рисунок, не пропадали краски и не потухал огонь, которым он освещал творимый ей
космос.
Иногда он
в гораздо большей степени чувствует себя поставленным перед обществом, чем перед
космосом, и гораздо больше чувствует власть общества, а не власть природы.
Извне, из объекта человеческая личность есть лишь малая часть общества, изнутри, из субъекта общество есть часть человеческой личности, ее социальная сторона, подобно тому, как
космос есть часть человеческой личности, как малой вселенной, заключающей
в себе все.