Неточные совпадения
Критическая философия подвергает сомнению само
бытие, для нее все есть лишь проблема, а
человек стоит за самой критической философией,
человек сомневается,
человек ставит проблемы.
Эта человекоубийственная философия есть проявление титанической гордости философа, не
человека, а философа, и даже не философа, а самой философии, самого философского познания [Философия Гегеля — предельная и величавая попытка, попытка титана поставить философию выше
человека и выше
бытия.
Это — путь повышения в ранге самого
человека, путь абсолютизации
человека, признания его верховным центром вселенной, образом и подобием Абсолютного
Бытия, малым космосом, включающим в себя все.
Отъединенный от космоса, замкнутый в себе, потерявший связь с абсолютным
бытием,
человек всего менее может быть мерилом вещей.
Софисты, релятивисты, позитивисты не знают
человека как микрокосма, как образа и подобия
бытия абсолютного.
У них
человек понижен в ранге, деабсолютизирован, превращен в относительное состояние, в пучок ощущений, в каплю в море мировой необходимости, в песчинку песчаной пустыни
бытия.
Но не может быть философия оторвана и отвлечена от глубочайших источников
бытия, от жизненно-религиозных соков, которые находит философствующий
человек в своем микрокосме.
В конце концов и Штейнер к этому приходит, поскольку в знании видит восхождение
бытия, развитие самого
человека.
Философы постоянно возвращались к тому сознанию, что разгадать тайну о
человеке и значит разгадать тайну
бытия.
Познание
человека покоится на предположении, что
человек — космичен по своей природе, что он — центр
бытия.
Человек потому лишь силен познавать мир, что он не только в мире как одна из частей мира, но и вне мира и над миром, превышая все вещи мира как
бытие, равнокачественное миру.
В
человеке открывается абсолютное
бытие, вне
человека — лишь относительное.
Человек — одно из явлений этого мира, одна из вещей в природном круговороте вещей; и
человек выходит из этого мира как образ и подобие абсолютного
бытия и превышает все вещи порядка природы.
Поэтому философия эта опознает природу
человека как образа и подобия абсолютного
бытия, как микрокосма, как верховного центра
бытия и проливает свет на таинственную двойственность природы
человека.
И та лишь философия в силах прозреть космос в
человеке, которая видит, что
человек превышает все явления природного мира и являет собой верховный центр
бытия.
И Штейнер раскрывает микрокосмическую природу
человека, видит в
человеке наслоения всех планов
бытия, всех планетарных эволюций.
Бесконечный дух
человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетной системы, а всего
бытия, всех планов
бытия, всех миров.
Приниженное положение, которое занял
человек в данном состоянии природного мира и данной планетной системе, ничего не говорит против его центрального положения в
бытии, против той абсолютной истины, что
человек есть точка пересечения всех планов
бытия.
В мистических учениях кроется истина о связях
человека с иными планами
бытия, иными планетными системами (не в природно-астрономическом, а в сверхприродно-астрологическом смысле слова), истина, сокрытая для официальной науки и официальной философии [«Die Geheimwissenschaft» Штейнера связывает антропологию с астрологией.
В Абсолютном
Человеке человеческая природа остается в высших, божественных сферах
бытия, в то время как в падшем природном
человеке она погружается в низшие сферы
бытия, чтобы поднять падшего
человека в высшие сферы.
Или
человек — образ и подобие Абсолютного Божественного
Бытия — тогда он свободный дух, царь и центр космоса; или
человек — образ и подобие данного природного мира — тогда нет
человека, а есть лишь одно из преходящих явлений природы.
Но лишь только отвергается Бог и обоготворяется
человек,
человек падает ниже человеческого, ибо
человек стоит на высоте лишь как образ и подобие высшего божественного
бытия, он подлинно
человек, когда он сыновен Богу.
Человек не может быть только отцом, отцом своих детей, будущих человеческих поколений, он должен быть и сыном, должен иметь происхождение, должен иметь корни своей природы, уходящие в абсолютное
бытие и в вечность.
Ибо ложна та антропология, которая убивает
человека, которая не отвечает бесконечной природе
человека, не знает тайны человеческой природы — ключа к тайне
бытия.
Антихрист и есть окончательное истребление
человека как образа и подобия божественного
бытия, как микрокосма, как причастного к тайне Троицы через Абсолютного
Человека — Сына Божьего.
После этого уже новое тварное, творческое
бытие является в мире и призывается
человек к исключительной активности, к созиданию той прибыли для царства Божьего, имя которой богочеловечество.
Творческие порывы сопровождают всю историю
человека, но творческая природа его была обессилена космическим падением, погружением в низшие сферы
бытия.
С большей последовательностью и радикализмом истолковывает экономический материализм всю творческую культуру как послушание необходимости, как приспособление к состоянию
человека, отяжелевшего от погружения в материальные сферы
бытия.
Подобно тому как языческие кровавые жертвоприношения лишь предваряли подлинное мировое искупление через Голгофскую жертву Христа, но самого искупления не достигали, так и творческие усилия
человека, создавшего ценности культуры, до сих пор лишь предваряли подлинную религиозную эпоху творчества, которое осуществит иное
бытие.
И видно будет, что творчество «культуры» было подменой творчества «
бытия» в эпоху закона и искупления, когда творческие силы
человека были еще подавлены.
Та высшая, творческая полнота
бытия, плерома, которая по видимости недостижима в моменте зачинающегося искупления, когда Бог все еще трансцендентен
человеку, достижима в другом моменте религиозной жизни, по ту сторону искупления, когда Бог уже имманентен
человеку.
Активность
человека идет не на творчество нового
бытия, а на восстановление старого
бытия, на борьбу со злом, а не на созидание новой жизни.
Творческий акт
человека совершается в том плане
бытия, на который не простирается компетенция науки, а потому не имеет к нему отношения и гносеология науки.
Творческий акт
человека не творит нового
бытия, в нем нет прироста
бытия, он критически отделен от
бытия и противоположен ему.
От творчества нельзя ждать прироста, восхождения
бытия, откровения
человека.
Когда
человек остается в своем
бытии, он не творит.
Когда
человек творит, он объективирует ценности, создает несоизмеримое с собственным
бытием, не выражающее его
бытия.
Философия риккертовской школы в конце концов безвольна, несмотря на ее волюнтаристическую окраску, в ней нет воли к иному состоянию
бытия, к иной мощи
человека, она послушна данному состоянию как роковому и непреодолимому.
Классицизм задерживает наступление творческой мировой эпохи, заковывает
человека в имманентной завершенности, мешает его порывам к иному
бытию.
Реальному и опытному переходу
человека к иному
бытию будет соответствовать и иная гносеология.
Гносеология зависит от духовного роста
человека, и у нас нет еще гносеологии, соответствующей высшему духовному
бытию.
Гносеология требует послушания научно опознанному
бытию, а научно опознанное
бытие есть для творческой природы
человека темница, так как никогда научное познание не познает этой творческой природы.
Возможна ли для
человека динамика во вне, объективное обнаружение его творчества в мире без того рокового разрыва субъекта и объекта и той роковой противоположности между творчеством и
бытием, о которых говорит критическая гносеология?
Человек-микрокосм силен динамически себя выразить в макрокосме, властен творить
бытие, претворить культуру в
бытие.
Нужна же
человеку новая земля и новое небо, нужен переход творческого акта к иному
бытию.
Творческий акт абсолютной прибыли
бытия, прироста мощи без всякой убыли и умаления продолжается в самом тварном
бытии, в
человеке, подобном Творцу.
Вопрос совсем не в том, что мир и
человек внебожественны, а в том, что каждое лицо, каждое существо имеет
бытие свободное и самостоятельное.
Бог — конкретная Личность и потому Творец;
человек — конкретная личность и потому творец; весь состав
бытия — конкретный, персональный и потому обладает творческой силой.
Но теософическое сознание, как и сознание православное, понимает, что этот природный порядок есть результат погружения
человека в низшие сферы
бытия, инволюции в материю, чего не понимает натуралистически-эволюционное сознание.
Новое познание о творческой мощи
человека и мира может быть лишь новым
бытием.