Неточные совпадения
Творческий
акт познания есть
акт избирающей
любви, избирающей среди дурной множественности единое хорошее.
Философское познание как творческий
акт есть брак по
любви.
Сексуальный
акт, извергающий семя, — негоден для выражения
любви.
Это господствующее в разных формах сознание говорит, хотя и стыдливо, о сексуальном
акте, но совсем молчит о сексуальной
любви.
Любовь не есть ни упорядочивание сексуального
акта в целях деторождения и социального благоустройства рода, ни аскетическое отрицание всякой плоти в жизни пола, ни разнуздание и распускание сексуального
акта.
Любовь ни в каком смысле не есть сексуальный
акт, не имеет той положительной или отрицательной связи с ним, которая всюду мерещится людям родового сознания, и
любовь в очень глубоком смысле противоположна дифференцированному сексуальному
акту, но совсем по-иному противоположна, чем аскетизм.
Можно сказать, как относится к сексуальному
акту и его последствиям христианское богословие, и этика, и научная биология, и социология, но неизвестно, как они относятся к
любви.
В
акте деторождения распадается
любовь, умирает все личное в
любви, торжествует иная
любовь.
Семя разложения
любви заложено уже в сексуальном
акте. «Никогда еще не нашел я женщины, от которой хотел бы иметь детей, потому что я люблю тебя, о вечность!» [См. Ницше, т. VI, с. 334.]
Подлинная
любовь иного мира,
любовь, творящая вечность, исключает возможность сексуального
акта, преодолевает его во имя иного соединения.
Любовь —
акт творческий, созидающий иную жизнь, побеждающий «мир», преодолевающий род и природную необходимость.
Вульгарна та свобода
любви, которая прежде всего хочет удовлетворения ветхого пола, которая более всего заинтересована в сексуальном
акте.
Не в роде, не в сексуальном
акте совершается соединение
любви, творящее иную, новую жизнь, вечную жизнь лица.
Вся физиология и психология разврата построена на этом превращении средства в цель, на подмене влечения к своему объекту влечением к самому сексуальному
акту или к самому искусству
любви.
Любовь к сексуальному
акту вместо
любви к слиянию в плоть единую — в этом физиология разврата [Если перевести это на терминологию Фрейда, то развратом нужно назвать всякий аутоэротизм.].
В
любви есть творческий
акт, но не
акт произвола, не
акт личной корысти.
В творческом
акте высшей
любви женская и мужская природа перестают быть жутко чуждыми и враждебными.
Раскрытие христианской
любви требует творческого
акта.
Императив творить красоту во всем и везде, в каждом
акте жизни, начинает новую мировую эпоху, эпоху Духа, эпоху
любви и свободы.
Во всяком моральном акте,
акте любви, милосердия, жертвы наступает конец этого мира, в котором царят ненависть, жестокость, корысть.
[Очень тонкие есть замечания в книге М. Шелера «Wesen und Formen der Sympatie».] Руководиться в своих нравственных
актах любовью к добру, а не к человеку, к живым существам и значит практиковать этику, противоположную христианской, евангельской, быть фарисеем и законником.
Неточные совпадения
Дух же для меня есть свобода, творческий
акт, личность, общение
любви.
Бог присутствует не в имени Божьем, не в магическом действии, не в силе этого мира, а во всяческой правде, в истине, красоте,
любви, свободе, героическом
акте.
Вера в воскресение есть
акт свободы, свободного избрания, свободной
любви к Христу и, вместе с тем,
акт отречения от своей ограниченности и ограниченности мира.
В
акте веры есть подвиг отречения, которого нет в
акте знания;
акт веры есть
акт свободной
любви, не ведающей доказательств, гарантий, принуждений.
Для данного мира действительности, мира видимого, объекта знания, волевой
акт свободного избрания, т. е.
акт веры, уже совершен, совершен в таинственной глубине бытия; для мира же иного, мира невидимых вещей, мы вновь должны совершить
акт свободного волевого избрания, избрания того мира предметом своей
любви, т. е.
акт веры.