Неточные совпадения
Это
есть первичное чувство горестного и страдальческого характера
бытия мира.
Но я принадлежу к той породе людей и, может
быть, к тому поколению русских людей, которое видело в семье и деторождении быт, в любви же видело
бытие.
Но
бытие рационально лишь потому и потому лишь выразимо в понятии, что оно предварительно рационализировано и что само оно
есть понятие.
По усовершенствованной мной впоследствии терминологии
бытие, с которым имеет дело рациональная гносеология и онтология,
есть уже продукт мысли.
Сначала я себе это формулировал так, что
есть первичное
бытие до процесса рационализации и что оно и
есть подлинное
бытие, которое познаваемо не через понятие.
Позже, в последние годы, я пришел к тому, что самое
бытие не первично и
есть уже продукт рационализации, обработка мысли, то
есть, в сущности, пришел к отрицанию онтологической философии.
Впрочем, философия Гейдеггера
есть философия Dasein, а не Sein и не Existenz [Dasein — человеческое
бытие: Sein —
бытие; Existenz — существование (нем.).].
Основная метафизическая идея, к которой я пришел в результате своего философского пути и духовного опыта, на котором
был основан этот путь, это идея примата свободы над
бытием.
Это означает также примат духа, который
есть не
бытие, а свобода.
Бытие есть как бы застывшая свобода, статизированная свобода.
Если существует свобода, то она не может
быть детерминирована
бытием.
Творческий акт человека и возникновение новизны в мире не могут
быть поняты из замкнутой системы
бытия.
Переход небытия в
бытие не может
быть объяснен из уже детерминированного
бытия.
В этом мире совершенство творческого произведения может
быть лишь символическим, то
есть лишь знаком иного, совершенства в ином мире, в ином плане
бытия и сверхбытия.
И утешение может
быть связано не с верой в русского мужика, как у Герцена, а с благой вестью о наступлении Царства Божьего, с верой в существование иного мира, иного порядка
бытия, который должен означать радикальное преображение этого мира.
Уже категория
бытия, которая играет такую роль в истории философии, начиная с Греции,
есть продукт объективации мысли.
Употребляя терминологию Канта, можно сказать, что
бытие есть трансцендентальная иллюзия.
Бытие есть понятие, а не существование.
Реальность
бытия есть реальность предиката и означает, что что-то существует, а не то, что существует.
Бытие вторично,
есть уже детерминация, необходимость,
есть уже объект.
Странность эта определяется желанием построить жизнь независимо от того, есть ли бытие и что
есть бытие, безотносительно к существу человека, к его происхождению и предназначению, его месту в мироздании и смыслу его жизни.
Но внемли: прежде начатия времен, когда не
было бытию опоры и вся терялося в вечности и неизмеримости, все источнику сил возможно было, вся красота вселенныя существовала в его мысли, но действия не было, не было начала.
Неточные совпадения
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем
бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе
была б надежною порукою за твой разум и сердце.
— Да, но они, Вурст, и Кнауст, и Припасов, ответят вам, что ваше сознание
бытия вытекает из совокупности всех ощущений, что это сознание
бытия есть результат ощущений, Вурст даже прямо говорит, что, коль скоро нет ощущения, нет и понятия
бытия.
Никогда еще большой корабль не подходил к этому берегу; у корабля
были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы
бытия и здравого смысла.
— Менее всего, дорогой и уважаемый, менее всего в наши дни уместна мистика сказок, как бы красивы ни
были сказки. Разрешите напомнить вам, что с января Государственная дума решительно начала критику действий правительства, — действий, совершенно недопустимых в трагические дни нашей борьбы с врагом, сила коего грозит нашему национальному
бытию, да, именно так!
— Мысль, что «сознание определяется
бытием», — вреднейшая мысль, она ставит человека в позицию механического приемника впечатлений
бытия и не может объяснить, какой же силой покорный раб действительности преображает ее? А ведь действительность никогда не
была — и не
будет! — лучше человека, он же всегда
был и
будет не удовлетворен ею.