Неточные совпадения
Но ошибочно
было бы думать, что я не
любил своих родителей.
Но я никогда не
любил этого мира и еще в детстве
был в оппозиции.
Я не
любил корпуса, не
любил военщины, все мне
было не мило.
Я всегда
был педантически аккуратен,
любил порядок в распределении дня, не выносил ни малейшего нарушения порядка на моем письменном столе.
Но у меня всегда
был сильный чувственно-пластический эстетизм, я
любил красивые лица, красивые вещи, одёжу, мебель, дома, сады.
Я
люблю не только красивое в окружающем мире, но и сам хотел
быть красивым.
Впрочем, не точно
было бы сказать, что я не
люблю жизни.
Вернее
было бы сказать, что я
люблю не жизнь, а экстаз жизни, когда она выходит за свои пределы.
Я никогда не
любил рассказов об эмоциональной жизни людей, связанных с ролью любви; для меня всегда
было в этом что-то неприятное, мне всегда казалось, что это меня не касается, у меня не
было интереса к этому, даже когда речь шла о близких людях.
Было бы самомнением и ложью сказать, что я стоял выше соблазнов «жизни», я, наверное,
был им подвержен, как и все люди, но духовно не
любил их.
Я больше всего
любил философию, но не отдался исключительно философии; я не
любил «жизни» и много сил отдал «жизни», больше других философов; я не
любил социальной стороны жизни и всегда в нее вмешивался; я имел аскетические вкусы и не шел аскетическим путем;
был исключительно жалостлив и мало делал, чтобы ее реализовать.
Неверно поняли бы мою тему одиночества, если бы сделали заключение, что у меня не
было близких людей, что я никого не
любил и никому не обязан вечной благодарностью.
Мир не должен
был бы знать, что два существа
любят друг друга.
Но у меня не
было того, что называют культом вечной женственности и о чем
любили говорить в начале XX века, ссылаясь на культ Прекрасной Дамы, на Данте, на Гёте.
У отца
была хорошая библиотека, но преобладали книги исторические, которые он особенно
любил.
В этом проблематика Достоевского, Ибсена
была моей нравственной проблематикой, как и пережитое Белинским восстание против гегелевского мирового духа, как некоторые мотивы Кирхегардта, которого я, впрочем, очень поздно узнал и не особенно
люблю, как и борьба Л. Шестова против необходимых законов логики и этики, хотя и при ином отношении к познанию.
Я никогда не
был толстовцем в собственном смысле слова и даже не очень
любил толстовцев, которые
были мне чужды.
В А. не
было ничего свирепого, он
любил пиво и вечеринки, интеллектуальными вопросами совсем не интересовался.
Я не очень
любил поэтов, мне неприятна
была их крайняя эгоцентричность.
Он
любил говорить, что для Ницше дионисизм
был эстетическим феноменом, для него же это религиозный феномен.
Я
люблю форму тела, но не
люблю материи, которая
есть тяжесть и необходимость.
Она
была ближе к православию,
любила «Добротолюбие» и постоянно читала восточную мистико-аскетическую литературу.
У меня
есть острое чувство судеб истории, и для меня это противоречие, потому что я мучительно не
люблю истории.
Во мне всегда это вызывало протест, хотя я очень
люблю французскую культуру, самую утонченную в западном мире, и во мне самом
есть французская кровь.
Подлинная жизнь
есть творчество, и это единственная жизнь, которую я
люблю.
Любил очень остроумие, и это, может
быть, французская во мне черта.
И смерть его, такой очаровательной Божьей твари,
была для меня переживанием смерти вообще, смерти тех, кого
любишь.
Подразделения тут, разумеется, бесконечные, но отличительные черты обоих разрядов довольно резкие: первый разряд, то есть материал, говоря вообще, люди по натуре своей консервативные, чинные, живут в послушании и
любят быть послушными.
— Я Николая Петровича одного на свете люблю и век
любить буду! — проговорила с внезапною силой Фенечка, между тем как рыданья так и поднимали ее горло, — а что вы видели, так я на Страшном суде скажу, что вины моей в том нет и не было, и уж лучше мне умереть сейчас, коли меня в таком деле подозревать могут, что я перед моим благодетелем, Николаем Петровичем…
Неточные совпадения
Осип. Да, порядок
любит. Уж ему чтоб все
было в исправности.
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, —
люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы
были немножко ниже ростом, не правда ли?
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе
будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень
люблю палевое.
Осип.
Любит он, по рассмотрению, что как придется. Больше всего
любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтоб
было хорошее.
Хлестаков. Хорошо, хоть на бумаге. Мне очень
будет приятно. Я, знаете, этак
люблю в скучное время прочесть что-нибудь забавное… Как ваша фамилия? я все позабываю.