Неточные совпадения
Основная метафизическая
идея, к которой я пришел в результате своего философского пути и духовного опыта, на котором был основан этот путь, это
идея примата
свободы над бытием.
Но значительная часть эмиграции так же ненавидит
свободу и хочет ее истребить, так же проникнута элементарными
идеями, так же подчиняет дух интересам политики, так же не принимает наследия культурного ренессанса.
Впоследствии меня более всего упрекали за мою
идею «несотворенной
свободы» (терминология у меня выработалась лишь постепенно).
Православные, католики, протестанты, чувствующие себя ортодоксальными, очень нападали на мою
идею несотворенной
свободы, видели в ней нехристианский дуализм, гностицизм, ограничение всемогущества Божества.
Когда я пришел к своей окончательной философии, для меня приобрели особенное значение
идеи несотворенной
свободы и объективации.
Наряду с
идеей несотворенной
свободы и объективации я углубил свой персонализм,
идею центрального и верховного значения личности.
Я очень ценил и ценю многие мотивы русской религиозной мысли: преодоление судебного понимания христианства, истолкование христианства как религии Богочеловечества, как религии
свободы, любви, милосердия и особой человечности, более, чем в западной мысли выраженное эсхатологическое сознание, чуждость инфернальной
идее предопределения, искание всеобщего спасения, искание Царства Божьего и правды Его.
Я находил выход в
идее несотворенной
свободы, но ее не хотели признавать.
Неточные совпадения
— Он говорит, что внутренний мир не может быть выяснен навыками разума мыслить мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют подлинное человеческое, убивают
свободу воображения
идеями, догмами…
«Нет. Конечно — нет. Но казалось, что она — человек другого мира, обладает чем-то крепким, непоколебимым. А она тоже глубоко заражена критицизмом. Гипертрофия критического отношения к жизни, как у всех. У всех книжников, лишенных чувства веры, не охраняющих ничего, кроме права на
свободу слова, мысли. Нет, нужны
идеи, которые ограничивали бы эту
свободу… эту анархию мышления».
«Я слишком увлекся наблюдением и ослабил свою волю к действию. К чему, в общем и глубоком смысле, можно свести основное действие человека, творца истории? К самоутверждению, к обороне против созданных им
идей, к
свободе толкования смысла “фактов”».
Вера умна, но он опытнее ее и знает жизнь. Он может остеречь ее от грубых ошибок, научить распознавать ложь и истину, он будет работать, как мыслитель и как художник; этой жажде
свободы даст пищу:
идеи добра, правды, и как художник вызовет в ней внутреннюю красоту на свет! Он угадал бы ее судьбу, ее урок жизни и… и… вместе бы исполнил его!
Видишь: ты молода, отсюда никуда носа не показывала, а тебя уже обвеял дух
свободы, у тебя уж явилось сознание своих прав, здравые
идеи.