Неточные совпадения
То, что Гоголь проповедовал личное нравственное совершенствование и без него не видел
возможности достижения лучшей общественной
жизни, может привести к неверному его пониманию.
Это была вера в
возможность счастливой и справедливой
жизни.
Его всю
жизнь беспокоил вопрос о
возможности христианского общества, и он обличал ложь общества, которое лжеименно называло себя христианским.
Лишь под конец
жизни он разочаровался в теократии и
возможности Царства Божьего на земле.
Под конец
жизни, разочаровавшись в
возможности в России органической цветущей культуры, отчасти под влиянием Вл. Соловьева, К. Леонтьев даже проектировал что-то вроде монархического социализма и стоял за социальные реформы и за решение рабочего вопроса, не столько из любви к справедливости и желания осуществить правду, сколько из желания сохранить хоть что-нибудь из красоты прошлого.
Но суровость, не допускающая никакой игры избыточных сил, была связана у него с оптимистической верой в
возможность окончательной победы над смертью, в
возможность не только воскресения, но и воскрешения, т. е. активного участия человека в деле всеобщего восстановления
жизни.
Учение христианское кажется исключающим
возможность жизни только тогда, когда люди указание идеала принимают за правило. Только тогда представляются уничтожающими жизнь те требования, которые предъявляются учением Христа. Требования эти, напротив, одни дают возможность истинной жизни. Без этих требований невозможна бы была истинная жизнь.
Я вижу причины своего страдания в прошедшем, в заблуждениях моих и других людей, и если моя деятельность не направлена на причину страдания — на заблуждение, и я не стараюсь освободиться от него, я не делаю того, что должно быть, и потому-то страдание и представляется мне тем, чего не должно быть, и оно не только в действительности, но и в воображении возрастает до ужасных, исключающих
возможность жизни, размеров.
Неточные совпадения
Алексей Александрович стоял лицом к лицу пред
жизнью, пред
возможностью любви в его жене к кому-нибудь кроме его, и это-то казалось ему очень бестолковым и непонятным, потому что это была сама
жизнь.
Когда он увидал всё это, на него нашло на минуту сомнение в
возможности устроить ту новую
жизнь, о которой он мечтал дорогой.
С тех пор, как Алексей Александрович выехал из дома с намерением не возвращаться в семью, и с тех пор, как он был у адвоката и сказал хоть одному человеку о своем намерении, с тех пор особенно, как он перевел это дело
жизни в дело бумажное, он всё больше и больше привыкал к своему намерению и видел теперь ясно
возможность его исполнения.
Алексей Александрович сочувствовал гласному суду в принципе, но некоторым подробностям его применения у нас он не вполне сочувствовал, по известным ему высшим служебным отношениям, и осуждал их, насколько он мог осуждать что-либо высочайше утвержденное. Вся
жизнь его протекла в административной деятельности и потому, когда он не сочувствовал чему-либо, то несочувствие его было смягчено признанием необходимости ошибок и
возможности исправления в каждом деле.
Он полагал, что
жизнь человеческая возможна только за границей, куда он и уезжал жить при первой
возможности, а вместе с тем вел в России очень сложное и усовершенствованное хозяйство и с чрезвычайным интересом следил за всем и знал всё, что делалось в России.