Славянофилы не поняли неизбежности реформы Петра для самой миссии России в мире, не хотели признать, что лишь в петровскую эпоху стали возможны в России мысль и слово, и мысль самих славянофилов, стала возможна и
великая русская литература.
Своеобразный анархический элемент можно открыть во всех социальных течениях русского XIX в., и религиозных и антирелигиозных, у
великих русских писателей, в самом складе русского характера, совсем не устроительном.
Неточные совпадения
Русские мыслители XIX в., размышляя о судьбе и призвании России, постоянно указывали, что эта потенциальность, невыраженность, неактуализированность сил
русского народа и есть залог его
великого будущего.
Раскол внушал
русскому народу ожидание антихриста, и он будет видеть явление антихриста и в Петре
Великом, и в Наполеоне, и во многих других образах.
Между тем как Петр
Великий говорил, что
русский народ способен к науке и умственной деятельности, как все народы.
Неактуализированность сил
русского народа в прошлом, отсутствие величия в его истории делаются для Чаадаева залогом возможности
великого будущего.
Они верили в
великое призвание России и
русского народа, в скрытую в нем правду, и они пытались характеризовать некоторые оригинальные черты этого призвания.
Он думал, что Россия существует и
велика исключительно благодаря навязанному сверху
русскому народу византийскому православию и византийскому самодержавию.
Он любил Петра
Великого и Екатерину
Великую и в екатерининской эпохе видел цветущую сложность
русской государственной и культурной жизни.
Одно время К. Леонтьев верил, что на Востоке, в России, возможны еще культуры цветущей сложности, но это не связано у него было с верой в
великую миссию
русского народа.
Россия есть
Великий Востоко-Запад, она есть целый огромный мир, и в
русском народе заключены
великие силы.
Зачем заботиться о приобретении познаний, когда наша жизнь и общество в противоборстве со всеми
великими идеями и истинами, когда всякое покушение осуществить какую-нибудь мысль о справедливости, о добре, о пользе общей клеймится и преследуется, как преступление?» «Везде насилия и насилия, стеснения и ограничения, — нигде простора бедному
русскому духу.
Толстой был менее всего националистом, но он видел
великую правду в
русском народе.
Тема о власти. Анархизм.
Русское отношение к власти.
Русская вольница. Раскол. Сектантство. Отношение интеллигенции к власти: у либералов, у славянофилов. Анархизм. Бакунин. Страсть к разрушению есть творческая страсть. Кропоткин. Религиозный анархизм: религиозный анархизм Л. Толстого. Учение о непротивлении. Анархия и анархизм. Анархический элемент у Достоевского. Легенда о
Великом Инквизиторе.
Он признает, что у
русского народа есть склонность к анархии, но считает это
великим злом.
Относительно Петра
Великого и Наполеона, образов величия и славы,
русский народ создал легенду, что они — антихристы.
Этот гнойник
русского народа, осмеливавшийся называть себя союзом
русского народа, ненавидел все, что есть
великого в
русском народе, все творческое, все, что свидетельствовало о высоком призвании
русского народа в мире.
Он, во всяком случае, верил в
великую богоносную миссию
русского народа, верил, что
русскому народу надлежит сказать свое новое слово в конце времен.
Русские очень много получили от германской духовной культуры, особенно от ее
великой философии, но германское государство есть исторический враг России.
Пришла в голову Райскому другая царица скорби,
великая русская Марфа, скованная, истерзанная московскими орлами, но сохранившая в тюрьме свое величие и могущество скорби по погибшей славе Новгорода, покорная телом, но не духом, и умирающая все посадницей, все противницей Москвы и как будто распорядительницей судеб вольного города.
Неточные совпадения
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди
русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена
великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…
— Каждый член общества призван делать свойственное ему дело, — сказал он. — И люди мысли исполняют свое дело, выражая общественное мнение. И единодушие и полное выражение общественного мнения есть заслуга прессы и вместе с тем радостное явление. Двадцать лет тому назад мы бы молчали, а теперь слышен голос
русского народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных братьев; это
великий шаг и задаток силы.
Из числа многих в своем роде сметливых предположений было наконец одно — странно даже и сказать: что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, что англичанин издавна завидует, что, дескать, Россия так
велика и обширна, что даже несколько раз выходили и карикатуры, где
русский изображен разговаривающим с англичанином.
Чичиков начал как-то очень отдаленно, коснулся вообще всего
русского государства и отозвался с большою похвалою об его пространстве, сказал, что даже самая древняя римская монархия не была так
велика, и иностранцы справедливо удивляются…
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную тайну своей болезни, что не успел образоваться и окрепнуть начинавший в нем строиться высокий внутренний человек; что, не испытанный измлада в борьбе с неудачами, не достигнул он до высокого состоянья возвышаться и крепнуть от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас
великих ощущений не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем свете, кто бы был в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов,
русский человек?