Книга написана о рабстве и освобождении человека, и она во многих частях своих относится к
социальной философии, но в нее вложено моё целостное философское миросозерцание, в основание её положена философия персонализма.
Неточные совпадения
Я пытался соединить свою идеалистическую
философию с марксизмом в вопросах
социальных.
В этих спорах я был жестоким спорщиком, я отстаивал существование истины и добра, как идеальных ценностей, не зависящих от классовой борьбы, от
социальной среды, т. е. не соглашался на окончательное подчинение
философии и этики классовой революционной борьбе.
Как уже было сказано,
философия жизни ведет к растворению человеческой личности в космическом и
социальном процессе.
Наоборот, познание в науках исторических и
социальных и в науках о духе и о ценностях, т. е. в
философии, носит менее общеобязательный характер именно потому, что предполагает большую духовную общность людей.
Так, ценности религиозные и ценности
социальные должны быть признаны демократическими, ценности же, связанные с
философией, искусством, мистикой, культурой эмоций, должны быть признаны аристократическими.
В
социальной мысли XIX века приближались к персоналистическому социализму у нас Герцен, на Западе Прудон, но
философия их была плохой.
Газеты большевиков раздражали его еще более сильно, раздражали и враждебно тревожили. В этих газетах он чувствовал явное намерение поссорить его с самим собою, ‹убедить его в безвыходности положения страны,› неправильности всех его оценок, всех навыков мысли. Они действовали иронией, насмешкой, возмущали грубостью языка, прямолинейностью мысли. Их материал освещался
социальной философией, и это была «система фраз», которую он не в силах был оспорить.
Неточные совпадения
Для осуществления
социальной правды, для уничтожения эксплуатации человека человеком, для создания бесклассового общества совсем не нужно свободного творчества,
философии и эстетических ценностей, вредна религиозная и мистическая настроенность, противоречит цели
социальной революции аристократическое понимание духовной культуры.
Но роль моя связана была главным образом с тем, что я хорошо знаю марксизм, критиковал марксистскую
философию, но признавал в марксизме некоторую
социальную правду.
Я больше всего любил
философию, но не отдался исключительно
философии; я не любил «жизни» и много сил отдал «жизни», больше других философов; я не любил
социальной стороны жизни и всегда в нее вмешивался; я имел аскетические вкусы и не шел аскетическим путем; был исключительно жалостлив и мало делал, чтобы ее реализовать.
Молодежь «Esprit» имела симпатию к персоналистической
философии, которой я был самым радикальным представителем, защищая
социальную проекцию персонализма, близкого к социализму не марксистского, а прудоновского типа.
Это неверно в отношении к
философии, но, может быть, отчасти верно в отношении к вопросам
социальным и политическим.