Неточные совпадения
Нравственная свобода есть свобода
личности, а не
ценности.
Ценность не предопределяет и не детерминирует, поэтому она соединима со свободой
личности.
Личность есть целостность и единство, обладающие безусловной и вечной
ценностью.
Личность есть носитель и творец сверхличных
ценностей, и только это созидает ее цельность, единство и вечное значение.
Но понимать это нельзя так, что
личность сама по себе не есть
ценность, а есть лишь средство для
ценностей сверхличных.
Личность сама есть безусловная и высшая
ценность, но она существует лишь при существовании
ценностей сверхличных, без которых она перестает существовать.
Личность есть по преимуществу нравственный принцип, из нее определяется отношение ко всякой
ценности.
Личность есть
ценность, стоящая выше государства, нации, человеческого рода, природы, и она, в сущности, не входит в этот ряд.
В
личности идея или идеальная
ценность есть конкретная полнота жизни.
Столкновение добра и зла, как и столкновение
ценностей, существует лишь для
личности.
Личность есть высшая иерархическая
ценность, она никогда не есть средство и орудие.
Но она, как
ценность, не существует, если нет ее отношения к другим
личностям, к
личности Бога, к
личности другого человека, к сообществу людей.
Когда Платон в «Горгии» говорит, что лучше самому испытать несправедливость, чем причинить ее другим, он уже переносит центр тяжести нравственной жизни и нравственных
ценностей в глубину
личности.
Человеческая
личность для Канта совсем не есть
ценность, она есть лишь формальный, общеобязательный, законнический принцип.
Христианство прежде всего очень повысило сознание бесконечной
ценности всякой человеческой души, человеческой жизни, человеческой
личности, а значит, и бесконечной
ценности души, жизни и
личности грешника и «злого».
Но в этике творчества может раскрыться новый конфликт между творчеством совершенных культурных
ценностей и творчеством совершенной человеческой
личности.
Личность, неповторимая, единичная
личность, есть высшая
ценность, она не есть средство для торжества общего, хотя бы это общее было общеобязательным нравственным законом.
Такова природа
личности как высшей
ценности.
Человеческая
личность, как Божья идея, как Божий образ, есть центр этического сознания, верховная
ценность.
И человеческая
личность есть верховная
ценность не потому, что она является носителем общеобязательного нравственного закона, как у Канта, а именно потому, что она есть Божья идея и Божий образ, носитель божественного начала жизни.
Только
личность есть подлинно творческое и пророческое начало в нравственной жизни, она выковывает новые
ценности.
Жертва смирения может быть готовностью отказаться от личного творчества, но при постоянной думе о
личности, об ее совершенстве; жертва же творчества может быть готовностью забыть о
личности и думать только о
ценностях и совершенных произведениях для мира, но при утверждении личного творческого вдохновения.
То раскрытие
ценностей человеческой индивидуальности и
ценности самой этой индивидуальности, которое ставит своей задачей этика творчества, есть вместе с тем освобождение от нестерпимого страха
личности за себя и за свою судьбу, страха, порождающего идолопоклонство и суеверия.
И тогда трагический характер приобретает столкновение
личности, борющейся за высшие
ценности, с социальным законом, с нормами общества.
Чистая трагедия раскрывается, когда свободная
личность стоит перед конфликтом
ценностей, выбор между которыми предоставлен ей.
На почве отвлеченного идеализма неразрешим конфликт любви к живому существу и любви к идее, любви к
личности и любви к идеальным
ценностям истины, правды, красоты.
Личность не может жить без государства, она признает его некоторой
ценностью и готова действовать в нем, неся жертвы.
В социальной обыденности нашего греховного мира государство, его сила и слава, может оказываться сверхличной
ценностью, вдохновляющей
личность на подвиги.
В иерархии духовных
ценностей первое место принадлежит
личности, второе место обществу и лишь третье место государству.
Если общество и государство делается единственным собственником всяких материальных
ценностей и благ, то внешне оно может делать что угодно с
личностью,
личность внешне бессильна противиться тирании общества и государства,
личность делается окончательно обобществленной.
И задача заключается в том, чтобы в борьбе с капитализмом восстановить это онтологическое ядро, это духовно-личное отношение к миру вещей и материальных
ценностей, эту интимную связь
личности с миром, в котором она призвана действовать.
Но эти экономические
ценности должны быть соподчинены иерархически более высоким
ценностям, и прежде всего
ценности человеческой
личности и ее свободе.
Но беда в том, что сами социалисты в большинстве случаев
ценности свободы,
личности и духа не признают.
Сложность социального вопроса как вопроса духовного еще в том, что должно всемерно стремиться к улучшению положения масс и к увеличению социального значения труда, но не должно допускать господства масс над человеческой
личностью, власти количества над качеством, преобладания
ценностей материальных над
ценностями духовными.
Личности как высшей
ценности в нравственной жизни не существует без сверхличного, без универсального, без
ценности идеи, которую она в себе несет и осуществляет.
Человеческая
личность есть высшая
ценность для этики, но она есть высшая
ценность потому, что она несет в себе божественное начало, что она есть образ и подобие Божие.
Идеализм учит бессмертию безличного или сверхличного духа, бессмертию идеи и
ценности, но не бессмертию
личности.
Человеческая
личность и ее вечная судьба приносятся в жертву идее,
ценности, мировому духу, мировому разуму и т. п.
Страшный суд над
личностью и миром во внутреннем своем понимании есть не что иное, как обретение смысла, как установка
ценностей и качеств.