Неточные совпадения
В
утопиях совершенного
социального строя нравственный опыт человека и его свободные нравственные усилия оказываются ненужными и невозможными.
Любовь к такому «дальнему», как «сверхчеловек» Ницше, как грядущий коммунистический строй Маркса, как нравственный закон всех моралистов, как отвлеченная справедливость законников, как государственность этатистов, как
утопии совершенного
социального строя
социальных революционеров, как научная истина «сиентистов», как красота эстетов, как отвлеченная ортодоксия религиозных фанатиков, есть безбожная и бесчеловечная любовь.
Все
утопии совершенного
социального и государственного строя еще в большей степени отрицают ценность свободы и ценность личности, чем несовершенный государственный и
социальный строй.
Воля к осуществлению
социальной правды совсем не есть исповедание
утопии совершенного
социального строя или земного рая, как и не означает того, что детерминированный
социальный процесс приведет к торжеству
социальной справедливости.
Христианский реализм в отношении к человеческой природе не допускает фантазмов и
утопий, ложной
социальной мечтательности, но он требует воли, решившейся реализовать правду в каждое мгновение жизни.
Социальная утопия Маркса, не менее чем Фурье, заключает в себе идею совершенного, гармонического состояния общества, т. е. веру в то, что таким может быть царство Кесаря.
Им овладела
социальная утопия, страстная вера, что не будет больше богатых и бедных, не будет царей и подданных, люди будут братья, и наконец, поднимется человек во весь свой рост.
Позитивисты, исповедующие
социальные утопии, ждут страшного суда над злом прошлого, ждут окончательного торжества правды на земле, но смешивают правду Божью с правдой человеческой, суд Божий с судом человеческим, чаяния Христа-Мессии с чаяниями Антихриста, земного бога.
Неточные совпадения
—
Социальная революция —
утопия авантюристов.
Миф революции, которым она движется, есть обыкновенно рациональный миф, он связан с верой в торжество
социального разума, с рациональной
утопией.
Обнаруживается несостоятельность таких рациональных
утопий, как вечный мир в этом злом природном мире, как безгосударственная анархическая свобода в этом мире необходимости, как всемирное
социальное братство и равенство в этом мире раздора и вражды.
Я употребляю слово
утопия не в порицательном смысле, наоборот, я вижу большую заслугу Вл. Соловьева в том, что он хотел
социального и космического преображения.
«Объясните мне, пожалуйста, — говорит он, — отчего верить в Бога смешно, а верить в человека не смешно; верить в человечество не смешно, а верить в Царство Небесное — глупо, а верить в земные
утопии — умно?» Из западных
социальных мыслителей ему ближе всех Прудон.