Теория познания, идущая от Канта, подменяет
проблему человека и его силы познавать бытие проблемой трансцендентального сознания, гносеологического субъекта или мирового духа, божественного разума.
Основной, изначальной проблемой является
проблема человека, проблема человеческого познания, человеческой свободы, человеческого творчества.
Я говорил уже в первой главе, что
проблема человека не может быть подменена ни проблемой субъекта, трансцендентального сознания, ни проблемой души, психологического сознания, ни проблемой духа, ни проблемой идеальных ценностей, идей добра, истины, красоты и пр.
Но христианская антропология ставит
проблему человека в глубине, и она ясно видит, насколько человек есть существо парадоксальное, она бесконечно выше всех антропологий философских.
Неточные совпадения
Проблема этики связана с загадкой о
человеке.
Мы стоим перед основной
проблемой: есть ли сознание — падшее состояние
человека, утеря рая?
Есть
люди, замученные
проблемой зла и страдания.
Проблема страшно осложняется еще тем, что кроме этики закона и этики искупления есть еще этика творчества, связанная с дарами
человека и с его призванием.
Для всякого чуткого
человека ясно, что невозможно довольствоваться законом, что добро законническое не разрешает
проблемы жизни.
Основная
проблема о творчестве не только не была раскрыта и решена христианством, но не была даже поставлена в религиозной глубине, она ставилась лишь как оправдание культуры, т. е. во вторичном плане, а не как
проблема отношения между Богом и
человеком.
Чисто духовная и духовно-нравственная
проблема жизни возникает лишь тогда, когда
человек внешне свободен.
Поэтому освобождение
человека от угнетающих и порабощающих его форм общества имеет огромное нравственное и религиозное значение и ставит перед
человеком нравственную и религиозную
проблему в чистом виде.
Проблема возникает в своей глубине и серьезности для
человека как существа духовного, ставшего перед вечностью.
И если они и трактуют о
проблеме бессмертия, то без углубления
проблемы самой смерти и преимущественно в связи с нравственной ответственностью
человека, с наградами и наказаниями и в лучшем случае с потребностью завершения бесконечных стремлений человеческой личности.
Потеряв сознание вечной и бессмертной жизни,
человек освободил себя от мучительной
проблемы ада, сбросил с себя тяжесть ответственности.
Проблеме рая, которая так мучила Достоевского, посвящены «Сон смешного
человека», «Сон Версилова» и в конце уже «Легенда о Великом Инквизиторе».
Но еще важнее для нашей
проблемы то, что
люди, слишком счастливые, успокоенные, удовлетворенные, не страдающие, вызывают подозрение в недостаточной глубине, в ограниченности их стремлений, в равнодушии к горю
людей, в самодовольстве.
В центре моей мысли всегда стояли проблемы свободы, личности, творчества, проблемы зла и теодицеи, то есть, в сущности, одна проблема —
проблема человека, его назначения, оправдания его творчества.
Неточные совпадения
— Теперь дело ставится так: истинная и вечная мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не может быть сведено к нормам логическим или этическим и, значит, к счастью, невозможно. Заметь: к счастью! «
Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество от
человека? И отвечает: если жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
Проблема отношения
человека и общества очень обострилась из-за роли, которую играет социализм в мировой жизни.
На почве такого сознания невозможно разрешение
проблемы отношений
человека и общества.
Как соединить решение
проблемы хлеба для всех
людей,
проблемы, от которой зависит сама жизнь
людей, со свободой, от которой зависит достоинство
людей?
В сущности
проблема социализма, перед которой стоит современный
человек, —
проблема «хлеба» и социальной справедливости — элементарна и относительна.