В этике есть научный элемент, она пользуется материалом
истории культуры, социологии, мифологии, психопатологии и пр.
Неточные совпадения
Слишком ясно, что на Евангелии невозможно обосновать государства, хозяйства, семьи,
культуры, нельзя оправдать Евангелием насилий, которыми движется
история.
Оно хочет вечности и вечного, а создает временное, создает
культуру во времени, в
истории.
В прошлой
истории человечества война бывала обнаружением хаоса, но бывала и борьбой против хаоса и преодолением хаоса, источником образования больших исторических тел с великими
культурами.
Однажды и в
истории человеческой
культуры было явлено что-то эдемское — в
культуре Древней Греции, в ее прекрасных формах.
— Возвращение человека назад, в первобытное состояние, превращение существа, тонко организованного веками культурной жизни, в органическое вещество, каким
история культуры и социология показывает нам стада первобытных людей…
Легкая форма его бесед, с тонкою критикою
истории культуры, зароняла во мне мысль, что жизнь современного общества, которая делалась доступною моему ведению, идет не по тому течению, которое может вывесть человечество к идеалу. Идеал этот представляло мне христианство, которое все будто бы уважают, но к которому, однако, никто сильно и искренно не стремится. Что это за ложь? как повернуть, чтобы это пошло иначе?
Затем на кафедру взошел молодой священник в темной шелковой рясе с академическим значком на груди. Историю Церкви я проходила в институте, как и словесность, и
историю культуры; тем не менее я поддалась сразу обаянию мягкого, льющегося в самую душу голоса нашего законоучителя, повествовавшего нам о Византийском мире.
Неточные совпадения
— «Людей, говорит, моего класса, которые принимают эту философию
истории как истину обязательную и для них, я, говорит, считаю ду-ра-ка-ми, даже — предателями по неразумию их, потому что неоспоримый закон подлинной
истории — эксплоатация сил природы и сил человека, и чем беспощаднее насилие — тем выше
культура». Каково, а? А там — закоренелые либералы были…
Он неохотно и ‹не› очень много затратил времени на этот труд, но затраченного оказалось вполне достаточно для того, чтоб решительно не согласиться с философией
истории, по-новому изображающей процесс развития мировой
культуры.
«Германия — прежде всего Пруссия. Апофеоз
культуры неумеренных потребителей пива. В Париже, сопоставляя Нотр Дам и Тур д’Эйфель, понимаешь иронию
истории, тоску Мопассана, отвращение Бодлера, изящные сарказмы Анатоля Франса. В Берлине ничего не надо понимать, все совершенно ясно сказано зданием рейхстага и “Аллеей Победы”. Столица Пруссии — город на песке, нечто вроде опухоли на боку Германии, камень в ее печени…»
Европа перестанет быть центром мировой
истории, единственной носительницей высшей
культуры.
Раньше или позже должно ведь начаться движение
культуры к своим древним истокам, к древним расам, на Восток, в Азию и Африку, которые вновь должны быть вовлечены в поток всемирной
истории.