И часто трудно бывает определить, почему русский человек объявляет бунт против культуры и истории и низвергает все ценности, почему он оголяется, потому ли, что он нигилист, или потому, что он апокалиптик и устремлен к всеразрешающему религиозному
концу истории.
Неточные совпадения
Апокалиптика и нигилизм с противоположных
концов, религиозного и атеистического, одинаково низвергают культуру и
историю как середину пути.
Это раздвоение и поляризация человеческой природы, это трагическое движение, идущее в самую духовную глубину, в самые последние пласты, не связано ли у Достоевского с тем, что он призван был в
конце новой
истории, у порога какой-то новой мировой эпохи раскрыть в человеке борьбу начал Богочеловеческих и человекобожеских, Христовых и антихристовых, неведомую прежним эпохам, в которых зло являлось в более элементарной и простой форме?
После героев Достоевского открывается неведомый XX век, великая неизвестность, которая открывает себя как кризис культуры, как
конец целого периода всемирной
истории.
Мировая социальная катастрофа, наступление социалистического рая — все это вывернутая наизнанку религиозная идея
конца истории, начало уже сверхисторического.
Неточные совпадения
Очень может статься, что многое из рассказанного выше покажется читателю чересчур фантастическим. Какая надобность была Бородавкину делать девятидневный поход, когда Стрелецкая слобода была у него под боком и он мог прибыть туда через полчаса? Как мог он заблудиться на городском выгоне, который ему, как градоначальнику, должен быть вполне известен? Возможно ли поверить
истории об оловянных солдатиках, которые будто бы не только маршировали, но под
конец даже налились кровью?
О личности Двоекурова «Глуповский летописец» упоминает три раза: в первый раз в «краткой описи градоначальникам», во второй — в
конце отчета о смутном времени и в третий — при изложении
истории глуповского либерализма (см. описание градоначальствования Угрюм-Бурчеева).
— Я надеюсь, что никакой
истории не выйдет, Евгений Васильич… Мне очень жаль, что ваше пребывание в моем доме получило такое… такой
конец. Мне это тем огорчительнее, что Аркадий…
— Вот, я даже записала два, три его парадокса, например: «Торжество социальной справедливости будет началом духовной смерти людей». Как тебе нравится? Или: «Начало и
конец жизни — в личности, а так как личность неповторима,
история — не повторяется». Тебе скучно? — вдруг спросила она.
Закурив папиросу, Макаров дожег спичку до
конца и, опираясь плечом о косяк двери, продолжал тоном врача, который рассказывает коллеге
историю интересной болезни: