Неточные совпадения
Сама
ценность социализма создана буржуазией, буржуазным культурным слоем, к которому принадлежали и первые социалисты-утописты, и Маркс, и Лассаль, и Энгельс, и
русские идеологи социал-демократы, и социалисты-революционеры.
Своеобразная трагедия
русской революции — в развержении зияющей бездны, разделяющей и противополагающей мир труда духовного, умственного, творческого, мир создателей
ценностей культуры и благ государства и мир труда материального, бескачественного, мир варварски враждебный всякой культуре и всякому государству.
Свобода — божественная
ценность, высшая цель, мечта многих поколений лучших
русских людей.
Русский нигилизм, который шире течения конца 60-х годов, носящего это наименование, отвергает не только на словах, не только в мыслях все непререкаемые и абсолютные святыни и
ценности, он отвергает их и всей совокупностью своего духа, направлением своей воли, отвергает их на деле, в самой жизни.
Русская интеллигенция с нигилистической закваской очень обрадовалась узнать из немецких книжек, что не существует никакой самостоятельной духовной жизни и что все
ценности в ней — лишь идеологические прикрытия интересов, лишь рефлексы экономической действительности.
Л. Толстой должен быть признан величайшим
русским нигилистом, истребителем всех
ценностей и святынь, истребителем культуры.
Ценность великого
русского государства, завоеванная
русским народом в долгой и мучительной истории, понятна лишь для национального сознания и непонятна для сознания народнического, которое всегда имело анархический уклон.
Лишь меньшинство сознает сейчас единство России, единство
русского народа, лишь меньшинство обращено к
ценностям великого целого.
Но меньшинство может быть правее большинства и может духовно победить. Лишь духовное, религиозное перерождение
русской демократии приведет ее к сознанию великих, сверхклассовых, всенародных
ценностей, обратит ее от интересов к правде и истине.
Русский народ в самый ответственный час своей истории отрекается от великого во имя малого, от далекого во имя близкого, от
ценностей во имя благополучия призрачного и преходящего.
Традиционное
русское народничество всегда было враждебно великому государству и великой культуре, всегда требовало свержения
ценностей во имя народного блага и народных интересов, истребления качеств во имя количества.
Православная церковь не только святыня для всякого верующего, но и великая
ценность, великое духовное сокровище
русской культуры, духовная основа жизни
русского народа.
Засилье темного мужицкого царства грозит
русскому государству и
русской культуре качественным понижением, разложением достигнутых
ценностей, и ответственность за это падает не на самый народ, который стремится к свету и неповинен в том, что его так долго держали в тьме, а теперь, вдруг, поставили перед непосильными задачами.
Европейский человек поклоняется творческим культурным
ценностям, вдохновлен ими,
русский же человек поклоняется народу, вдохновлен служением народу.
И прежде всего должен произойти радикальный переворот во всех оценках на духовных вершинах
русского общества, поворот от идолопоклонства и идеализации народной стихийности к преклонению перед
ценностями и к творчеству духовной и материальной культуры.
Неточные совпадения
— «
Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного, культуры, той идеальной силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни
ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Западный человек творит
ценности, созидает цвет культуры, у него есть самодовлеющая любовь к
ценностям;
русский человек ищет спасения, творчество
ценностей для него всегда немного подозрительно.
Но в душе
русской интеллигенции есть своя непреходящая
ценность, и эта
ценность — глубоко
русская.
Нам,
русским, необходимо духовное воодушевление на почве осознания великих исторических задач, борьба за повышение
ценности нашего бытия в мире, за наш дух, а не на почве того сознания, что немцы злодеи и безнравственны, а мы всегда правы и нравственно выше всех.
Вырождается и приходит к концу какое-то темное начало в
русской стихии, которая вечно грозила погромом
ценностей, угашением духа.