Неточные совпадения
Исторические инстинкты и историческое сознание у
русских интеллигентов почти так же слабы, как у женщин, которые почти совершенно лишены возможности стать на точку зрения историческую и признать
ценности исторические.
Но в душе
русской интеллигенции есть своя непреходящая
ценность, и эта
ценность — глубоко
русская.
Эта погруженность в стихию
русской земли, эта опьяненность стихией, оргийное ее переживание не совместимы ни с какой культурой
ценностей, ни с каким самосознанием личности.
Вырождается и приходит к концу какое-то темное начало в
русской стихии, которая вечно грозила погромом
ценностей, угашением духа.
Русский человек будет грабить и наживаться нечистыми путями, но при этом он никогда не будет почитать материальные богатства высшей
ценностью, он будет верить, что жизнь св. Серафима Саровского выше всех земных благ и что св.
Очень характерно, что не только в
русской народной религиозности и у представителей старого
русского благочестия, но и у атеистической интеллигенции, и у многих
русских писателей чувствуется все тот же трансцендентный дуализм, все то же признание
ценности лишь сверхчеловеческого совершенства и недостаточная оценка совершенства человеческого.
Святость навеки останется у
русского народа, как его достояние, но он должен обогатиться новыми
ценностями.
Западный человек творит
ценности, созидает цвет культуры, у него есть самодовлеющая любовь к
ценностям;
русский человек ищет спасения, творчество
ценностей для него всегда немного подозрительно.
«Общественное» миросозерцание
русской интеллигенции, подчиняющее все
ценности политике, есть лишь результат великой путаницы, слабости мысли и сознания, смешения абсолютного и относительного.
Западничество совсем не признавало
ценности национальности, и славянская идея была окончательно чужда и
русским либералам и
русским революционерам.
Нам,
русским, необходимо духовное воодушевление на почве осознания великих исторических задач, борьба за повышение
ценности нашего бытия в мире, за наш дух, а не на почве того сознания, что немцы злодеи и безнравственны, а мы всегда правы и нравственно выше всех.
Неточные совпадения
— «
Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного, культуры, той идеальной силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни
ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Я принес с собой также своеобразный
русский анархизм на религиозной почве, отрицание религиозного смысла принципа власти и верховной
ценности государства.
Правда — социальная, раскрытие возможности братства людей и народов, преодоление классов; ложь же — в духовных основах, которые приводят к процессу дегуманизации, к отрицанию
ценности человека, к сужению человеческого сознания, которое было уже в
русском нигилизме.
Русские же, менее чувственные по природе, представляют себе совсем иное —
ценность чувства, не зависящего от социального закона, свободу и правдивость.
Относительно выкупа личности в нем есть одно неподражаемое место, не лишенное, впрочем, некоторого цинизма в выражении; оно находится в проекте г. Власовского, который предлагает прежде всего «
ценность ревизской мужеского пола души с усадьбою и огородом (уж лучше бы огорода с усадьбою и душою!) определить по губерниям» («
Русский вестник», № 7, стр. 284).